Высокого совершенства достигла полиграфическая промышленность наших дней. В совсем недорогих изданиях рядом с черным текстом — яркие или, наоборот, нежнейшие по краскам цветные иллюстрации или же сочные и выразительные по оттенкам карты. Книжки для малышей такие прочные, что их нельзя порвать, и притом вполне допускающие стирку. Художественные репродукции, настолько совершенные, что ничего не теряется от великолепия оригинала и самый опытный глаз не различает подчас подлинного жирного мазка маслом, шероховатости пастели или прозрачной пленки акварели от их изумительного воспроизведения. Почти карманные по размеру и совсем легкие на вес томики, вмещающие столько текста, сколько раньше содержалось в 2—3 тяжелых и неповоротливых томах, и притом напечатанные четко и красиво. Газеты, обильно иллюстрированные и на десятках страниц, выбрасываемые на продажу в миллионах экземпляров за несколько часов. Целый океан этикеток, реклам, оберток, коробок, тюбиков, блестящих и аппетитных, остроумных и удобных; марки и конверты; билеты и деньги; политические плакаты и открытки — все это в таком изобилии, разнообразии и техническом совершенстве, о которых наши отцы не могли и мечтать.
Велико и разнообразие приемов, которыми располагает современная полиграфия для создания такой продукции. Многоэтажные ротационные агрегаты, на которых бесконечная бумажная лента мчится быстрее экспресса, заполняют огромные залы гигантских полиграфических комбинатов. С них низвергаются целые водопады газет или книг — сотни тысяч листов в час. Но одновременно в тысячах типографий честно трудятся совсем небольшие тигельные станочки, каждый листок в которые печатник закладывает вручную. Сложнейшая паутина тысячекилометровых кабелей сходится к многоэтажным штабам и дворцам телеграфных агентств. Самолеты, радио, телевидение, шифрованные сводки и телефонные донесения непрерывным потоком (1) доставляют редакциям сенсаций и деловую информацию, политические директивы и метеопрогнозы, чтобы через немногие часы или даже минуты кричащие полосы газет разнесли последние новости, заражая сотни тысяч людей тревогой, гневом, волей к борьбе или жадностью к наживе. Но не меньшая сила воздействия может принадлежать маленькому невзрачному листку, кустарно и неловко отпечатанному вручную, с помощью полусамодельного печатного аппарата, где-нибудь в тесном подвале; что из того, что краткую информацию для него доставил подросток-оборванец, сумевший прошмыгнуть в революционное или партизанское подполье, а ничтожный тираж тайком и под страхом смерти распространялся в пределах одного лишь городка, села или завода! Вот в залитых светом лабораториях, среди новейших приборов с точнейшей оптикой десятки специалистов добиваются устойчивой и неискаженной игры красок, разборчивости деталей иллюстраций. И в том же городе (может статься, в том же здании!) гравер, вооруженный таким же резцом, как и четыреста лет назад, создает художественную гравюру на деревянной дощечке или на линолеуме. В наборном цехе крупной типографии целый парк многорычажных наборных машин, которые автоматически быстро отливают строки текста по команде линотиписта, нажимающего клавиши, как у пишущей машинки; но как только понадобились таблицы посложнее, многоэтажные формулы (например, алгебры, интегрального исчисления или органической химии), перед ручной наборной кассой встает, как во времена Гутенберга, наборщик с верстаткой (2) в левой руке. Самыми различными способами можно осуществлять механическое размножение текста, из множества способов приходится выбирать тот, который даст наиболее быстрое, дешевое, красивое решение этой задачи.
Велико разнообразие путей современной полиграфии, далеко шагнула она от мастерских первых печатников, однако все технологические различия не должны от нас заслонять одного основного факта. В каждом из полиграфических процессов дело сводится либо к тому, чтобы создать ту поверхность, с которой будет производиться печатание текста или рисунка (эту поверхность полиграфисты зовут печатной формой), либо к тому, чтобы осуществить переход краски с этой формы на бумагу, ткань, жесть и т. п. (т. е. получить оттиски). Мы вскоре увидим, что самый принцип получения оттиска чрезвычайно древен; но сам по себе он отнюдь не создает книгопечатания. Когда речь идет не просто о выдавливании какого-либо узора, а о переходе краски с поверхности формы на лист бумаги — тут уже перед нами процесс полиграфиче-
-------------------------------
1. Так, лондонское агентство Рейтер, используя 155 тысяч миль подводных кабелей, 152 международных канала радиотелеграфной и 136 — радиотелефонной связи, поставляет газетам ежемесячно до 6 миллионов слов. Грандиозно «хозяйство» и нашего ТАСС.
2. Металлическая дощечка с закраиной, служащая для составления из литер строки.
-------------------------------
ский. Конкретно (исторически) решающим явился, однако, переход не от печатания узора к печатанию текста вообще, но именно к печатанию текста наборного, то есть создаваемого из отдельных (разборных!) элементов. Возможность создавать (сколько угодно раз) из литер печатную форму (1) (стало быть, для любого текста) — вот что было поворотным пунктом, непосредственной основой всего дальнейшего развития. Быстрый рост и широкое распространение книгоиздательства, самое зарождение искусства медной гравюры, расцвет книжной иллюстрации, печатание нот и карт — все это, не говоря уж о позднее развившихся полиграфических методах, получило могучий толчок именно от предельно рационального решения этой задачи. Принципиально решение это заключалось в том, чтобы литеры в свою очередь изготовлялись не поодиночке и вручную, но механически и серийно; следовательно, никак не из дерева, но именно из металла. Технически же задача решалась только созданием прибора для отливки (см. ниже). Без этих условий все догадки, изобретения и навыки, приобретенные народами в течение столетий в поисках способов размножать тексты, неизбежно оставались ограниченными, практически бесперспективными, «тепличными».
Началом железнодорожного транспорта (ныне в значительной мере электрического, дизельного и т. п.) справедливо считать создание идущего по рельсам паровоза, а не прокладку рельс для угольных вагонеток и не «самодвижущиеся повозки», хотя без них и паровоз не мог бы появиться на свет. Авиация, включая и реактивную, хотя и требовала для своего возникновения смелых замыслов создателей человеческих крыльев, опытов со всевозможными летательными аппаратами, приводимыми в движение силой мускулов или пара и т. п., фактически начинается не с этих славных страниц своей предыстории, но с установки на летательном аппарате более легкого двигателя внутреннего сгорания. Нынешний телеграф гораздо совершеннее телеграфа времен Шиллинга и Морзе, но все же именно применением электромагнита было положено начало телеграфированию в полном значении этого понятия, как ни важна была давнишняя мысль о письме на расстоянии, как ни существенны навыки сигнализации кострами, флагами и семафорами, как ни необходима была догадка об азбуке знаков.
Все это кажется настолько очевидным, что, пожалуй, готово ускользнуть главное: в чем заключалась основная трудность? Иными словами: что составляло небывалую новизну наборных литер?
Пока оттиск получается не механически (т. е. на кусок ткани или лист бумаги вручную накладывается дощечка с печатной фор-
----------------------------------
1. Отсюда видно, что «пишущая машинка», отстукивающая текст буква за буквой, не создает печатной формы, а потому и не способна давать тираж и лишь механизирует процесс письма. Впрочем, изготовляемая на такой же пишущей машинке «восковка» для ротатора есть уже будущая печатная форма.
----------------------------------
мой, или же они накладываются на нее), поверхность печатной формы допускает известную неровность: при притирании с тыльной стороны бумаги, краска воспримется невзирая на это. Но едва встает вопрос о получении однородных оттисков механически (т. е. путем прессования или прокатки), сразу встает во весь рост требование идеально ровной печатающей поверхности. Представим себе, что одна из литер хоть на полмиллиметра выдается над общей поверхностью всех прочих литер в строке или в соседних строках. При печатании она неизбежно будет прорывать бумагу, сама сплющится и т. д., то есть во всяком случае повредит, нарушит текст.
Допустим теперь обратное, то есть что одна из литер на полмиллиметра не доходит до общей поверхности прочих литер данных строк. В этом случае она не воспримет краску и не отпечатается и, стало быть, текст опять исказится. А это значит, что в пределах не только данного шрифта, но и всех шрифтов, которые могут встретиться в одной печатной форме (и, стало быть, любых шрифтов, применяемых в данной стране), длина ножки литеры (так называемый «рост») должна быть одинаковой, с точностью, которая всей технике до XV в. была абсолютно чужда. Но это далеко не все! Допустим на минуту, что высота основания литеры, то есть общая высота строки (так называемый «кегль» шрифта) в одном месте окажется хоть на те же полмиллиметра выше или ниже, чем у соседних литер. В этом случае станет невозможным соблюдение строк, в следующих же строках неизбежно повторится «зубец», и вообще полоса «развалится». Значит, безусловно необходимо получать литеры не только с одинаковой длиной ножки, но и (в пределах шрифтов одного кегля) с идеально точной ее высотой. А ведь при этом высота самих букв (так называемого «очка») одного шрифта вовсе не одинакова (например, строчные н, м, о, ш вовсе не выступают над воображаемой общей линией, а строчные б, й выступают сверху, ц, д, у — снизу, а ф и скобки ( ) — как сверху, так и снизу; все прописные буквы выступают сверху, а Д, Ц, Щ, кроме того, и снизу). Задача создать шрифт перерастает в задачу создать его путем отливки такими приемами, чтобы у всех экземпляров одной и той же литеры, а равно у всех экземпляров всех других литер того же кегли автоматически и принудительно обеспечивался один и тот же рост и один и тот же кегль. Вот эту-то техническую задачу разрешил Гутенберг в конце 30-х — начале 40-х годов XV в., создав аппарат для отливки литер (так называемый ручной словолитный прибор). О том, каковы были предпосылки этого изобретения, как протекала борьба за создание новой технологии производства книги, из каких элементов она состояла, об этом расскажут ближайшие главы.
