Выше мы говорили о роли личности в истории, имея в виду прежде всего область социально-политическую.
Если взять сферу материального производства, то здесь повседневный, будничный труд миллионов простых людей обеспечивает существование общества. В конечном счёте именно производство материальных благ определяет общественный прогресс. В процессе труда подготовляются крупные и великие перевороты в самом способе производства, а через него — и во всей общественно-политической и духовной жизни общества.
Но, возражают марксистам противники, есть области общественной деятельности, где не народной массе, не классам, а именно выдающимся или гениальным личностям принадлежит решающая роль. Такова область науки, литературы и искусства. Здесь, утверждают идеалисты, теряет силу общая закономерность и вступает в свои права случайность. Случайное появление на свет гения приводит к перевороту в данной области духовной жизни общества. Гений определяет развитие науки или искусства на целую историческую эпоху. А ведь наука и искусство оказывают влияние на весь ход общественной жизни, исторического развития. Такова точка зрения противников материалистического учения о роли народных масс и личности в истории.
Как будто точка зрения идеалистов здесь, в этой части, заслуживает нашего внимания; по крайней мере она заслуживает особого разбора. В самом деле, разве не верно, что и десять и сто талантливых писателей не могут заменить Шекспира или Льва Толстого, не могут быть равны им по глубине художественного отражения действительности, по силе воздействия на развитие искусства? Сверкающий гений Пушкина не заменит сотня средних и даже талантливых поэтов. Верно, что и сто талантливых композиторов не могут создать то, что свершил гений Глинки, Чайковского или Бетховена. Чем были бы искусство и наука без гениальных представителей, создававших в этих областях новую эпоху? Энгельс отмечал великую роль Маркса по сравнению с ним. Конечно, придать марксизму такую глубину, цельность, стройность, железную логику, такую покоряющую силу убедительности мог лишь могучий гений автора «Капитала».
Всё это бесспорно. И глупо, странно было бы отрицать роль гения в науке и искусстве. Но, признавая огромную и даже великую роль гения в развитии науки и техники, искусства и литературы, мы должны учитывать, что и эти области всё-таки подчинены определённым общественным законам.
Конечно, рождение гения, появление его на свет — это дело природы. Гении рождаются матерью. Но возможность проявления способностей гения, таланта, содержание и направление, а часто и результат его деятельности в науке и искусстве зависят от общественной среды, от воспитания таланта и гения, от исторических условий, которые данная личность застаёт и которые не зависят от её воли и желаний, как бы она ни была гениальна. Это во-первых. Во-вторых, нельзя думать, что если бы не родился Эвклид, то мы до сих пор блуждали бы в потёмках, не зная теорем геометрии.
Неужели, если бы не родился Коперник, мы до сих пор пробавлялись бы донаучной теорией Птоломея?
Неужели, если бы не родились на свет те или иные первооткрыватели, то человечество до сих пор было бы лишено многих великих открытий и вместо паровоза мы до сих пор ездили бы в каретах, а вместо электричества довольствовались бы керосиновой лампой или газовым освещением?
Стоит только так поставить вопрос, чтобы очевидна была абсурдность идеалистической точки зрения об исключительной, определяющей роли гения.
История свидетельствует о том, что тогда, когда ход общественного развития, ход развития соответствующей науки поставил на очередь тот или иной вопрос, над этой проблемой бьются, её решают одновременно в разных странах, часто независимо друг от друга, десятки учёных. Отсюда и обоснованные, а иногда и необоснованные споры о приоритете открытий в науке.
Выше мы уже приводили слова из письма Энгельса к Штаркенбургу, где он, давая высокую оценку гению Маркса, его индивидуальности, всё же отмечал, что хотя материалистическое понимание истории открыл Маркс, но Тьерри, Минье, Гизо и английские историки стремились сделать то же самое, а открытие материалистического взгляда на первобытное общество Морганом показывает, что время для этого созрело и это открытие должно было быть сделано. Русские революционные демократы также бились над проблемой научного, т. е. материалистического, объяснения истории. Так обстоит дело с научной областью и ролью в ней личности учёного, его таланта, его гения.
Возьмём искусство. Искусство представляет собою область, где индивидуальность накладывает особую, неизгладимую печать на произведения.
«Спору нет, в этом деле, — писал В. И. Ленин о литературе, — безусловно необходимо обеспечение большего простора личной инициативе, индивиду а л ыным склонностям, простора мысли и фантазии, форме и содержанию. Все это бесспорно, но все это доказывает лишь то, что литературная часть партийного дела пролетариата не может быть шаблонно отождествляема с другими частями партийного дела пролетариата. Все это отнюдь не опровергает того чуждого и странного для буржуазии и буржуазной демократии положения, что литературное дело должно непременно и обязательно стать неразрывно связанной с остальными частями частью социал-демократической партийной работы». Вместе с тем Ленин учил, что индивидуальности, творческим силам личности здесь принадлежит более значительная роль, чем в какой-либо другой области.
Рафаэль, Леонардо да Винчи, Микельанджело, Гойя, Рембрандт, Суриков, Репин — произведения каждого из этих великих художников своеобразны, неповторимы. Но, несмотря на эту индивидуальность, социальная обусловленность произведений, отражение того, чем жили люди, классы, общество данного времени, сказывается определяющим образом на содержании великих произведений искусства, на их направленности. Это видно и на выборе сюжета произведений, и на его трактовке, и на общественной идее произведения.
Общественная обусловленность развития искусства сказывается и в том, что сюжеты, мотивы, содержание своих произведений великие художники, композиторы, писатели, поэты берут из сокровищницы народного творчества. Вспомните свидетельство Глинки о народном музыкальном творчестве. Вспомните известные рассуждения Горького о том, чем Фидий, Сервантес и Гёте обязаны народному творчеству. Если мы учтём всё это, тогда и «чудеса» в творчестве гения в области науки и искусства будут рационально поняты, научно, т. е. материалистически, объяснены.
Очень важно также иметь в виду и следующее. Хотя гении рождаются природой, матерью, а не социальной средой, не экономикой, всё же проницательные исследователи не могли не заметить такой закономерности, что великими людьми всегда отмечены переломные, революционные эпохи мировой истории, когда на очередь ставятся великие исторические задачи.
Так, например, переломная эпоха между средневековьем и капитализмом — эпоха Возрождения, или Ренессанса, — дала целую плеяду великих художников, писателей, мыслителей и учёных.
То же следует сказать об эпохе буржуазных революций.
Эпоха пролетарских революций выдвинула своих великих людей.
Говоря о специфической роли выдающихся или великих личностей в разных сферах социальной деятельности, необходимо иметь в виду и такую область, как армия.
Известно изречение древних, повторённое Наполеоном, о том, что армия зайцев, возглавляемая львом, стоит
выше, чем армия львов, возглавляемая зайцем. Конечно, справедлива мысль, что бездарный или трусливый полководец может загубить и хорошую армию. Но вряд ли армия трусов, даже если её возглавляет храбрейший, бесстрашный и самый гениальный полководец, может победить боеспособную, закалённую армию.
С другой стороны, сам Наполеон и его испытанная и закалённая в боях «Великая армия», одержавшая много блестящих побед в Западной Европе и в Африке, потерпела поражение в России. Жалкие остатки наполеоновской армии во главе с великим полководцем должны были спасаться позорным бегством. В чём же здесь дело?
Льстивые биографы Наполеона I, вроде Тьера, пытаясь оправдать и обелить Наполеона, ищут причины его решающего поражения в Бородинской битве 1812 г. в случайных причинах, вроде простуды, насморка, который, мол, помешал военному гению Наполеона проявиться во всём блеске, как было под Аустерлицем. Л. Н. Толстой, приведя в «Войне и мире» рассуждения Тьера о «роковой» роли насморка в исходе Бородинской битвы, саркастически замечает: выходит, что истинным спасителем России был камердинер Наполеона, не давший ему вовремя непромокаемых сапог и непромокаемого плаща!
На деле, конечно, причина побед и поражения наполеоновской армии крылась не в расцвете и угасании гения Наполеона, а в обстоятельствах, в условиях, которые не зависели от Наполеона и от его армии. Когда наполеоновская армия вела справедливые, революционные, антифеодальные войны, объективные обстоятельства благоприятствовали этой армии. Конечно, и полководческому искусству Наполеона в этих победах принадлежала большая роль, хотя отнюдь не определяющая.
Но справедливые, революционные войны французской армии переросли в войны захватнические, грабительские, несправедливые. Наполеоновская армия стала душителем национальной независимости народов. В этих условиях армия Наполеона и её полководец столкнулись с силами более могущественными, чем военный гений полководца, — с волей народов, с русской армией, защищавшей родину и имевшей такого великого полководца, как М. И. Кутузов.
Верно, что в армии, больше чем в какой-либо другой области, имеет значение личный авторитет полководца, командира, военачальника: его одарённость, его военное искусство стратега или тактика, его личное мужество, его отношение к народу и к возглавляемой им армии, к солдату, его прошлые победы или поражения, удачи или неудачи. Всё это играет огромную роль в армии. В армии существует железная воинская дисциплина; единоначалие и авторитет военачальника являются необходимейшим условием её боеспособности. Особенно это относится к массовой армии.
Но и здесь роль полководца, командира, военачальника тем выше, значительней и эффективней, чем выше моральный дух, выучка и техническая вооружённость армии. А эти факторы зависят от экономического и политического строя общества, от господствующей в нём идеологии и от состояния данного общества. Состояние армии в каждый данный момент зависит и от характера внутренней и внешней политики, которую осуществляет данное государство.
Такова принципиальная постановка вопроса о роли масс и личностей в армии.
Критика нашей партией культа личности Сталина, осуществление коллективного руководства в партии и в государстве истолковывается некоторыми недалёкими товарищами ошибочно как отказ от единоначалия в хозяйстве и в армии. Но культ личности и единоначалие в хозяйстве и в армии — это разные вещи. Нельзя смешивать вопрос о культе личности и об авторитете командира, военачальника. Без авторитета военачальника, без постоянной заботы об его укреплении нет и не может быть боеспособной социалистической армии, готовой выполнить свой долг перед Родиной и защитить наши государственные интересы.
