В конце декабря 1921 года комиссар Восточного фронта П. П. Постышев обратился ко всем трудящимся с пламенным призывом встать на защиту завоеваний Октябрьской революции. Обращение это вызвало отклики даже в самых глухих уголках Дальнего Востока. В тылу белых, вокруг Хабаровска, по линии Уссурийской железной дороги и в Приморье организовывались боевые силы — партизанские отряды. В отряды уходили опытные партизаны, молодежь и даже старики.
На меня как на командира партизан была возложена задача — разрушить в тылу у противника пути сообщения и остановить переброску на Волочаевский фронт новых пополнений войсками и боевых припасов, отправляющихся из Владивостока.
Тыл контрреволюции стал фронтом. Партизанские отряды Ольги, Сучана и Анучина развернули боевые операции под Никольск-Уссурийским и Владивостоком. Завязалась ожесточенная борьба партизан и в районе Хабаровска. Партизаны взрывали железнодорожные мосты, разрушали пути, обрывали телеграфную связь.
Чтобы создать бесперебойное снабжение фронта, белое командование пыталось сформировать гужевой транспорт. Но крестьяне и трудовое казачество отказались отдать своих лошадей. Не подействовали угрозы оружием. Затея белых провалилась: гужевой транспорт так и не был создан.
Сочувствие трудящихся было на стороне Народнореволюционной армии и красных партизан. Белые везде и всюду наталкивались на скрытое противодействие крестьян. Рабочие и крестьяне делали все, чтобы облегчить борьбу с белыми: одни помогали партизанам продовольствием, лошадьми, другие — убежищами для раненых. Часто партизанские отряды получали от рабочих и крестьян чрезвычайно важные сведения о белых.
Так например партизаны узнали, что на станции Муравьево-Амурская находится большой склад снарядов, гранат, патронов и взрывчатых веществ, заготовленных белыми для снабжения Волочаевского фронта.
Партизаны конечно не могли остаться равнодушными наблюдателями. Они слишком хорошо знали, какую огромную роль играет для врага такой артиллерийский склад. Станция Муравьево-Амурская была взята под наблюдение партизан. Вскоре партизаны Иманской долины получили приказ от таежного военно-революционного штаба взорвать артиллерийский склад.
Командир партизан тов. Ярошенко напал на склад противника в ночь на 6 января 1922 года. Вначале операция проходила успешно. Но около самых складов сторожевые заставы белых обнаружили наступающие цепи партизан и подняли тревогу. Белые заняли боевые позиции, и положение резко изменилось не в пользу для нападающих. Однако командир партизан тов. Ярошенко прекрасно знал, что уничтожение артиллерийских складов является чрезвычайно важной и необходимой операцией. Уничтожением боеприпасов партизаны могли существенно помочь Народнореволюционной армии.
Тов. Ярошенко, не меняя приказа, скомандовал:
— В атаку!
Завязался ожесточенный бой. Партизаны, теряя людей, пытались прорваться к складам, но пулеметный и ружейный огонь вставал неодолимой завесой.
Атака повторилась второй и третий раз. Результаты те же; белые держатся крепко.
Инициатива переходит к белым. Наступает решительный момент. В это время Ярошенко отдает новый приказ:
— В штыки!
Победило мужество, бесстрашие. Белые были опрокинуты. Артиллерийские склады взлетели на воздух, и в ночном небе заполыхало зарево пожара.
В десятых числах января я получил из штаба фронта приказ, в котором сообщалось, что противник готовится к генеральному наступлению. Штаб фронта Народнореволюционной армии решил ответить контрнаступлением и потребовал ют партизанских отрядов энергичного и срочного развертывания боевых операций в тылу противника.
Созываю совещание партизанских командиров, говорю о напряженном положении на Волочаевском фронте и тут же вношу предложение о налете на Хабаровск с тыла. Такая задача на первый взгляд могла показаться безумной, но мы были уверены в успехе, и этого было вполне достаточно, чтобы, внезапно обрушившись на врага с тыла, дезорганизовать его главную базу. Это было в наших силах. Такая тактика для партизан была испытанным средством.
В ночь на 20 января в военно-революционном штабе мы обсуждали пункт за пунктом диспозицию налета на Хабаровск. Здесь же были партизанские командиры Изотов, Коваль, Губрий и Суслов, которые получили от нашего штаба задание сформировать сводный ударный отряд из 800—1 000 добровольцев-партизан. В общем план наш был прост и краток.
Формирование ударного отряда проводилось в деревне Вятская, в 75 километрах от Хабаровска. Для того чтобы противник не разгадал этой операции, было решено прекратить всякое передвижение населения из одной деревни в другую. Весь ударный отряд делился на три группы пехоты и две кавалерийских группы. К каждой группе придавались пулеметные взводы, и кроме того выделялись отдельные команды — пулеметная и связи.
Город Хабаровск разбивался на три боевых участка, устанавливались местопребывание командующего сводным отрядом и условная связь сигнализацией.
Для «скорой помощи» создавался обоз в 25 саней с сестрами и фельдшерами.
Выступление отряда на Хабаровск было назначено в ночь на 12 января под моим командованием. В штаб фронта Народнореволюционной армии о готовящейся операции в тылу у белых было послано срочное донесение.
Еще до формирования сводного отряда командиры предупредили партизан, что во время налета на Хабаровск возможна гибель многих участников налета, а может быть и всего отряда. В отряд принимались только добровольцы-партизаны, которые полностью усвоили ответственный характер и опасность предприятия.
В назначенную ночь крестьяне подали для сводного отряда 350 подвод. И мы отправились в поход.
До Хабаровска было 75 километров. Это расстояние отряд должен был проехать с таким расчетом, чтобы на рассвете партизаны могли ударить по спящему противнику.
В три часа ночи отряд остановился для небольшой передышки в деревне Гаровка, в восьми километрах от Хабаровска. Партизаны-добровольцы получили здесь завтрак. И тут произошло небольшое приключение: на дозоры сводного партизанского отряда напоролся шедший из Китая транспорт с 26 подводами, груженными контрабандным манчжурским спиртом. На допросе выяснилось, что спирт доставлялся для спаивания крестьян, от которых белое командование хотело выпытать о планах партизанских отрядов.
Обоз со спиртом был задержан, и отряд в 4 часа утра двинулся пешим порядком на Хабаровск. Впереди, в двух километрах, двигалась конная разведка.
Движение колонны оставалось незамеченным до самого приближения к городу. И только здесь, когда отряд подошел к городской черте, конная разведка короткой, стремительной и бесшумной атакой сбила сторожевую заставу белых на хабаровской радиостанции, разрушила ее и заручилась гарнизонным паролем белых.
Двинулись без единого выстрела в город. По пути сняли еще несколько сторожевых застав. Подошли тихо к Артиллерийской горе. Вскоре же заняли речку Плюснинку, граничащую с центральной Муравьево-Амурской улицей Хабаровска.
Все та же сонная тишина окутывала городские улицы. Но вот колонна партизан вышла на Алексеевскую улицу, где квартировала офицерская рота. В это время комендантский батальон на Корсаковской улице заметил вошедших в улицы партизан и открыл по ним стрельбу.
Неожиданно вспыхнувшая беспорядочная стрельба сразу же взбудоражила и подняла на ноги весь гарнизон. Через несколько минут город был охвачен лихорадочным ружейным и пулеметным грохотом.
Сильный огневой бой завязался одновременно у помещения комендантского батальона и на Алексеевской улице, где защищалась рота кадровых офицеров. Отдельные небольшие части белых засели в каменных домах, обдавая партизан свинцовым ливнем.
Уличный бой становился особенно упорным, жестоким и кровопролитным. Почти в самом начале уличной схватки был убит командир пулеметной партизанской команды тов. Худяков, за ним следом погиб Видманов, командир группы.
На место убитых партизанских командиров тут же были назначены их помощники, и видмановская группа бросилась в атаку на белых, засевших за изгородью и в домах.
Вскоре же противник был выбит из всех главных позиций. Партизаны ворвались на центральную улицу, и в это же время неприятельская кавалерия выскочила из города и поскакала в панике по льду Амура к Заселевским сопкам на китайской стороне.
В разгар уличного боя кавалерийская партизанская группа с командиром Изотовым наступала на левом фланге над рекой Амуром. Здесь Изотов обнаружил четыре баржи, в которых был расквартирован Уфимский стрелковый полк. Стрелки только что прибыли из Владивостока и предназначались для посылки на Волочаевский фронт. Кавалеристы-изотовцы, хорошо воспитанные на лучших партизанских традициях своего командира, своевременно обнаружили в баржах противника и, окружив его, не дали ему выгрузиться. Белые стрелки пробыли в баржах под закрытыми люками до конца боя.
Светало. Стрельба на улицах стихала. Город очищался от белых. Но в зданиях бывшего реального училища, канцелярии генерал-губернатора и общественного собрания все еще держались отдельные части белых. Усиленная перестрелка шла на хабаровском вокзале. Здесь, на железнодорожных путях, убегающие солдаты белой армии наткнулись на части своего железнодорожного батальона. В результате нарушенной связи между собой белые в междуусобной свалке перебили до 240 своих же солдат.
Во время боя партизаны захватили много одураченных генералом Молчановым солдат-татар. Офицеры им внушили, что на родину большевики не пропустят ни одного белого солдата, и что, только воюя с большевиками, они смогут достигнуть родины.
Пленные уфимские татары разоружались и отпускались на все четыре стороны. Около сотни пленных татар партизаны взяли с собой в сопки. Из них потом выработались хорошие сознательные бойцы, которые дрались против белых весьма стойко и убежденно.
Уличные бои продолжались всего около часа.
В штаб отряда из всех участков города поступают донесения:
— Захвачена артиллерия противника, но нет снарядов.
— Противник замолчал, но не уничтожен полностью: кое-где он все еще держится в каменных домах и продолжает отстреливаться. И тут же выясняется, что на Алексеевской улице, где возник один из наиболее упорных уличных боев с офицерской ротой, оказалась ставка генерала Молчанова. До этого мы предполагали, что ставка находится на фронте. Иначе мы его захватили бы в плен в первую очередь.
Со слов пленных, взятых в этом бою, выяснилось, что в Хабаровске к моменту налета партизан находились значительные части. Наиболее важными были стрелковая бригада с тремя дивизионами кавалерии, железнодорожный батальон, офицерская рота.
Эти части предназначались к отправке на фронт в качестве главной колонны при наступлении на позиции нашей Народнореволюционной армии.
Таким образом план бесстрашного и героического налета партизанами был выполнен блестяще.
Но Волочаевский фронт молчал. Военно-революционный штаб предполагал, что наша операция в тылу у белых может совпасть с генеральным наступлением Народнореволюционной армии. Однако этого не произошло. И сводный партизанский отряд, закончив операцию и захватив взятое у противника оружие и пленных, решил отойти на прежние позиции.
Артиллерию отряд был вынужден привести в негодность и оставить в городе: вывезти ее в сопки не было никакой возможности.
А в одиннадцать часов дня, 12 января, на фронте белое командование узнало о партизанском налете на Хабарбвск. Ему было сообщено о разгроме резервных частей.
Для уничтожения партизанского отряда белые сняли с фронта два пехотных полка, две пулеметных команды, один кавалерийский дивизион и два полевых орудия. Эти части, объединенные общей боевой задачей, были брошены для борьбы с партизанами.
Преследование продолжалось пять суток. Партизаны, уходя вглубь тайги, увлекали за собой белых карателей.
Противник, преследуя партизан, таял, но у него слишком сильно было желание кровавой расправы. Догнать партизан белым не удалось, и они однажды пошли на хитрость: решили обойти нас через деревни Матвеевка и Константиновка. Эта хитрость им не удалась. В поисках прямого пути они попали на Петропавловское озеро, где их встретил леденящий ветер-сквозняк. Партизаны это учли, выставили заслон и метким огнем заставили белых залечь на льду на целый час.
После такой вынужденной лежки на морозном ветру разгоряченных походом людей, белые потеряли одними обмороженными до шестидесяти солдат.
Вскоре белые поняли бесплодность своей затеи уничтожить партизан. Они оставили в деревне Князе-Волхонка Ижевский полк и эскадрон кавалерии, а остальные части экспедиции были оттянуты назад в Хабаровск.
Налеты и бои с партизанами расшатали и дезорганизовали тыловую жизнь белых. И конечно поражения и расстройства в тылу не могли не отразиться угнетающе на моральном состоянии белых на Волочаевском фронте.
Народнореволюционная армия могла надеяться на братскую поддержку героических красных партизан. Смелый налет партизан на Хабаровск явился для контрреволюции грозным предостережением, вслед за которым последовал разгром белых под Волочаевкой.
