В.А.Ковалев и др. "Очерк истории русской советской литературы" Часть вторая Издательство Академии Наук СССР, Москва, 1955 г. OCR Biografia.Ru
продолжение работы...
5
«От романтического восприятия истории недавнего прошлого литература переходит к исторической конкретности. На ее глазах народ строит свое историческое настоящее и будущее» (1),— так характеризовал А. Н. Толстой один из существенных процессов литературы 30-х годов. Творчество самого Толстого, в частности его трилогия «Хождение по мукам», и является живой иллюстрацией этого процесса. 30-е годы — это годы необычайного творческого подъема А. Н. Толстого, в которые он создает свои крупнейшие произведения — исторический роман «Петр I», пьесу на ту же тему, ряд острых публицистических статей, завершает свой политический роман-памфлет «Эмигранты», наконец, пишет повесть «Хлеб» и заканчивает трилогию «Хождение по мукам» романом «Хмурое утро». «Писатель растет вместе с эпохой. Каждая его новая вещь — это одновременно и его университет и продукт его роста» (2),— говорил А. Толстой. Глубокая связь с социалистической действительностью, активное участие писателя в общественно-политической жизни страны, овладение марксистским мировоззрением и, наконец, изучение громадного историко-документального материала — все это позволило художнику глубоко и всесторонне подойти к изображению жизни народных масс, их борьбы за победу революции, за свободу и расцвет родины. Как известно, И. В. Сталин одобрил предложение Горького о привлечении А. Толстого и «других художников пера» к работе над историей гражданской войны (3). Эта работа была для писателя огромной школой: она помогла ему переосмыслить многие вопросы, над которыми он мучительно раздумывал в 20-е годы. По материалам редакции «Истории гражданской войны» им написана повесть «Хлеб» (1937). Сам А. Толстой, определяя идейное содержание «Хлеба», писал: «В этом романе говорится о самом главном, что есть в мире,— о философии нашей революции, о больших людях нашей революции, об организации беспримерно победоносной борьбы, о великом оптимизме нашей революции, о том, как в огне боев создавался характер советского человека» (4). В повести «Хлеб» Толстой в сущности вернулся к тем же событиям, которые он описывал во второй части трилогии «Хождение по мукам», — к «Восемнадцатому году». Но это не было
---------------------------------------------
1. Академик А. Н. Толстой. Четверть века советской литературы. М., 1943, стр. 27.
2. А. Н. Толстой. Полн. собр. соч., т. 13, стр. 495. 3. См. И. В. Сталин. Соч., т. 12, стр. 175.
4. А. Н. Толстой. Полн. собр. соч., т. 13, стр. 200.
---------------------------------------------
простое повторение старой темы: в «Хлебе» писатель обращается к героической обороне Царицына. Повесть как бы дополняла «Восемнадцатый год», где не был показан один из решающих участков гражданской войны — борьба за Царицын. «Поэтому, — писал А. Толстой, — мне пришлось прибегнуть к особой форме — написать параллельно с «Восемнадцатым годом» повесть под названием «Хлеб», описывающую поход ворошиловской армии и оборону Царицына Сталиным. В связи с этим работу над третьим томом «Хмурое утро» я начал лишь в 1939 году» (1).
В своей повести А. Н. Толстой показал, что значение героической обороны Царицына отнюдь не исчерпывается тем, что враг был остановлен и ему преграждался путь в сердце Донбасса. Царицын являлся единственной связью с «хлебной житницей» России. Голод, это «самое верное, насмерть бьющее оружие», грозил погубить все завоевания революции. «Ломоть ржаного хлеба, сладко пахнущего жизнью», получает в повести особый, обобщенный смысл. Таким образом Толстой раскрывает значение обороны Царицына для всей Советской Республики. «Хлеб» отличается от романа «Восемнадцатый год» самым характером подхода к изображению действительности. В трилогии Толстого в центре внимания вымышленные персонажи. В новом произведении — основными героями являются исторические деятели. Писатель зарисовал образы гениального вождя революции В. И. Ленина, его соратников И. В. Сталина и К. Е. Ворошилова, дал их художественные портреты, запечатлел стиль работы, подчеркнул их связь с народом, раскрыл широту и величие их деятельности. Война, которая велась за освобождение масс от гнета, насилия во имя победы социализма, пробуждает, по мысли автора, грандиозный размах народного творчества. В одной из глав повести описан эпизод восстановления взорванного белыми моста через Дон. Ворошилов совещается с инженером о постройке этого моста.
«Кроме дерева материалов у нас нет. Придется во весь пролет ставить ряд деревянных быков... Пятьдесят четыре метра для деревянных сооружений — высота почти что невозможная». Реплика инженера не убеждает Ворошилова. «— Ну вот тебе — невозможная!.. Инженер!
—Так ведь материал, скажем — деревянный брус, имеет свой предел сопротивления... — Материал точно так же подчиняется революции... Tyт ты меня не разубедишь...»
---------------------------------------------------
1. А. Н. Толстой. Полн. собр. соч., т. 14, М., 1950, стр. 377.
---------------------------------------------------
В этой реплике Ворошилова, носящей, естественно, метафорический характер, автор подчеркивает гигантскую силу, гигантскую волю пролетариата, понимающего, что от его энергии, от его инициативы и твердости зависит «спасение тысяч жизней, спасение Царицына, спасение в эти страшные месяцы пролетарской революции». Эта сцена постройки моста — узловая в сюжете повести. Она перекликается и с начальной, в которой рабочий Иван Гора, несший караул в Смольном, на вопрос Ленина, можно ли ночью починить телефон, лаконично отвечает — «ничего невозможного». Она перекликается и со сценой беседы Ленина с делегатами петроградских заводов в дни, когда «голод все туже затягивал пояс на пролетарском животе». «На свете не бывает «ничего невозможного»» — эта реплика Ленина, вспомнившего при виде Ивана Горы первую встречу с ним, подчеркивает идейный пафос повести, ее основную мысль о неисчерпаемых возможностях народа, совершившего, по словам Ленина, в 1917—1920 гг. «историческое чудо». Одним из представителей этого революционного народа и является в повести рабочий-коммунист Иван Гора. Он не похож на схематические образы большевиков первых вариантов романа «Сестры». Это образ человека из народа, человека, бесконечно преданного великому делу партии, сочетающего в себе суровую волю с огромной человечностью. В повести показана и личная жизнь героя, его любовь к Агриппине, бойцу Красной Армии. Испытания революции не разлучают Ивана и Агриппину, как разлучили в свое время Дашу и Телегина, Катю и Рощина; наоборот, борьба за общее дело укрепляет их чувство. В ранних произведениях Толстого проскальзывали представления о революции, как о разбушевавшейся стихии. Уже в «Восемнадцатом годе» он преодолевает это представление. Теперь, в повести «Хлеб», писатель глубоко раскрывает руководящую силу в революции — партию, показывает ее организаторскую деятельность в массах, ее направляющую роль в масштабе всей страны. Задуманная как недостающее звено в трилогии «Хождение по мукам», повесть «Хлеб» отличается не свойственной обычно А. Н. Толстому художественной незавершенностью. Местами Толстой не лепит с присущим ему мастерством те или иные образы, а переходит к неоправданной в данном случае публицистической манере изложения, рассказу о людях и событиях, а не к показу их в действии, в размышлениях, в поступках. Требуя обычно от героев, чтобы они говорили сами за себя, без авторского вмешательства, следуя часто принципу драматургического искусства в прозе, Толстой в своей художественно-документальной повести нередко отходит от этого принципа повествования. В 1939 г. А. Н. Толстой приступил к роману «Хмурое утро», завершившему трилогию «Хождение по мукам». 22 июня 1941 г., когда фашистские полчища напали на нашу страну, Толстой закончил «Хмурое утро». Этим романом А. Н. Толстой подвел итог своей эпопее о крушении царской России, о рождении в огне революции и гражданской войны нового, социалистического государства, о творческом взлете народных масс, о русской интеллигенции, нашедшей свое счастье в едином пути с народом. Завершение «Хмурого утра» в день объявления войны приобрело особый, знаменательный смысл. «И то, — отмечал сам А. Н. Толстой,— что последние строки, последние страницы «Хмурого утра» дописывались в день, когда наша Родина была в огне, убеждает меня в том, что путь этого романа — верный» (1). Вся книга, обращенная к недавнему прошлому, нацеливала советский народ на предстоящую борьбу, борьбу не на жизнь, а на смерть с фашистскими варварами. Эпиграф «Хмурого утра» — «Жить победителями или умереть со славой» — не только обобщал содержание романа, но звучал, как лозунг, как боевой призыв. Мужественные слова русского князя Святослава напоминали советскому народу о его великих предках, подчеркивали идею исторической преемственности. Героический эпос о гражданской войне одновременно утверждал историческую закономерность победы окрепшей страны социализма над фашистской нечистью.
По-новому осмысливались слова Телегина, обращенные им к своему полку при передаче его новому командиру Сапожкову: «Ненастным хмурым утром вышли мы в бой за светлый день, а враги наши хотят темной разбойничьей ночи. А день взойдет, хоть ты тресни с досады...»
Эти слова воспринимались в 1941 г., в год окончания «Хмурого утра», как слова современника, как ответ на разбойничье нападение гитлеровцев на мирную Советскую страну. Книга А. Н. Толстого о «незабываемом» и «необыкновенном» 1919 годе (первоначальное заглавие — «Девятнадцатый год»), в отличие от произведений тематически близких ей, но относящихся к раннему этапу развития советской литературы, овеяна духом созидания, пафосом трудового творчества. Толстой в «Хмуром утре» художественно убедительно показывает, что разгром советским народом до зубов вооруженного врага одновременно сочетается с невиданными в мире социальными преобразованиями внутри страны. В этом отношении «Хмурое
-----------------------------------------------
1. А. Толстой. Автобиография. Полн. собр. соч., т. I. M., 1951, стр. 89.
-----------------------------------------------
утро» во многом предваряет роман К. Федина «Необыкновенное лето», написанный уже в послевоенный период. Трудовая борьба органически включается в события войны; социалистический труд показан как желанное и радостное содержание жизни. Даша, вернувшаяся к Телегину, освобождается от своих идейных шатаний, душевной неудовлетворенности, призрачных мечтаний, целиком отдается будничной работе, труду на благо народа. «Я дала себе зарок, — говорит она Телегину.— В моей новой жизни — не ждать ничего, я не Сольвейг, не хочу больше глядеть в морские туманы. Только любить и делать...» Катя находит высокую поэзию в скромном труде народной учительницы. И прислушиваясь по утрам к звонким веселым голосам детей, а вечерами, склонившись над тетрадками, испещренными детскими каракулями, она впервые ощущает, что «вышла из долгой, долгой ночи». После трагической гибели двоих детей от руки белогвардейцев, душевно выпрямляется талантливая женщина из народа Анисья Назарова, нашедшая свое призвание в работе артистки на сцене фронтового театра. Своего рода апофеозом трудового подъема советских людей в годы гражданской войны является концовка «Хмурого утра», знаменующая начало нового исторического этапа — перехода к мирному строительству. Телегин, Рощин, Катя и Даша — в Большом театре в Москве. Холодно, от дыхания людей стоит туман, сквозь который слабо мерцают лампочки. За столом президиума Ленин и Сталин. Инженер Кржижановский с длинной указкой в руке делает доклад о знаменитом плане ГОЭЛРО — плане электрификации страны. Докладчик указывает на карте место будущих строек, и в этих местах вспыхивают яркие лампочки. Чтобы осветить эту карту, тогда, в условиях разрухи, понадобилось сосредоточить почти всю энергию Московской
электростанции. «Россия освободилась навсегда от ига эксплуататоров,— говорит Кржижановский, — наша задача — озарить ее немеркнущим заревом электрического костра. Былое проклятие труда должно стать счастьем труда... Он указывал на будущие энергетические центры и описывал по карте окружности, в которых располагалась будущая новая цивилизация, и кружки, как звезды, ярко вспыхивали в сумраке огромной сцены... Люди в зрительном зале, у кого в карманах военных шинелей и простреленных бекеш было по горсти овса, выданного сегодня вместо хлеба, не дыша, слушали о головокружительных, но вещественно осуществимых перспективах революции, вступающей на путь творчества...»
Герои романа поняли подлинно человеческий, гуманистический характер «новой цивилизации». Они горячо полюбили новую Россию, освобожденную пролетарской революцией от ига эксплуататоров и вдохновляемую партией большевиков на большую творческую работу. «Ты понимаешь,— обращается Рощин к Кате,— какой смысл приобретают все наши усилия, пролитая кровь, все безвестные и молчаливые муки... Мир будет нами перестраиваться для добра... Все в этом зале готовы отдать за это жизнь... Это не вымысел, — они тебе покажут шрамы и синеватые пятна от пуль... И это — на моей родине, и это — Россия...» С чувством гордости и восхищения говорят герои «Хмурого утра» о родной стране: «Чорт знает — какие у нас богатства! — восклицает Иван Телегин.— Поднять на настоящую работу такую махину,— что тебе Америка! — Мы богаче...»
В 20-х годах А. Н. Толстой видел только романтику революционных боев гражданской войны («Голубые города», «Гадюка», «Завещание Афанасия Ивановича»), теперь он ощутил романтику строительных будней. Подлинными созидателями «голубых городов» социализма выступают в «Хмуром утре» не оторванные от жизни мечтатели, а рядовые советские люди, твердо стоящие на земле. Рассказывая о замысле третьего тома трилогии, А. Толстой писал: «Будут введены новые герои. Одна из основных задач — создание характера большевика, не стихийного партизана, исчерпывающе показанного в нашей литературе, но организованного, дисциплинированного, идейного, мужественного, с «легким дыханием», человека, преодолевшего почти, казалось бы, непреодолеваемые препятствия,— победителя в страшной войне 19-го года» (1). Если во второй части трилогии к пониманию смысла происходящих событий, к участию в революции приходит лишь один из четырех основных персонажей, то теперь идут к революции — каждый своим особым путем — и другие герои. Происходит слияние честной интеллигенции и народа в процессе революционной борьбы. А. Н. Толстой сумел сочетать в своем творчестве широту исторических картин, политическую глубину анализа событий с изображением индивидуальных судеб героев, раскрытием нравственного очищения и роста участников великой революционной борьбы.
Эпичность «Хмурого утра» связана не только с обилием действующих в нем лиц, многообразием и развернутостью сюжетных линий, с исторической достоверностью романа, с вклю-
------------------------------------------------------
1. А. Н. Толстой. Полн. собр. соч., т. 13, стр. 504—505.
------------------------------------------------------
чением в его художественную ткань обширного документального материала. «Хмурое утро», как и вся трилогия, представляет собою в жанровом отношении роман-эпопею потому, что проблема народа, народной жизни является своего рода фокусом, стягивающим основные линии.
В результате «хождения по мукам» обновляются не только Телегин и Рощин, Даша и Катя, обновляется, крепнет и закаляется русский народ, выходящий из всех тяжелых испытаний победителем. И в этой связи опять-таки характерен своеобразный эпилог романа. Мы не знаем, как дальше, после «хмурого утра», развернется жизнь Кати и Даши, Телегина и Рощина, Анисьи и Латугина, Агриппины, потерявшей в одном из боев Ивана Гору, но мы твердо знаем, какой будет путь советского народа, творца и созидателя нового, социалистического общества. В финале трилогии раскрываются ощутимые перспективы величественного будущего Советской страны. «... Я представляю себе дальнейшую литературу, — говорил Алексей Толстой на вечере встречи с грузинскими писателями в 1938 г.,— как героическую, как монументальный путь советского реализма». Трилогия Толстого и принадлежит к этим монументальным произведениям нашей литературы, к числу больших эпических полотен, которые рисуют целый мир человеческих отношений, переживаний и стремлений, дают представление о характерах, о типических процессах духовного роста людей в годы революции, раскрывают конфликты и столкновения нового и старого в исторически-своеобразных условиях России, в период пролетарской революции и гражданской войны. С огромной силой воплотил А. Толстой патриотическую идею, показав, как в условиях революции рождается новое понимание Родины, Родины социалистической.
«Хождение по мукам» — это книга о творческих силах революции, открывающей перед страной перспективу процветания и безграничного роста.
