А.А.Волков. "Русская литература ХХ века. Дооктябрьский период." Издательство "Просвещение", Москва, 1964 г. OCR Biografia.Ru
продолжение книги...
ГОРЬКИЙ НА ПУТЯХ К РЕВОЛЮЦИИ И В ГОДЫ ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В конце 90-х годов имя Горького уже обретает европейскую известность. Собрание его «Очерков и рассказов» буквально расхватывается, едва выйдя из печати. Горьким зачитываются, Горького похваливают даже буржуазные критики, не вполне уяснившие себе, как велика революционная сила идей молодого писателя. Более прозорливыми в этом отношении оказываются царские жандармы, давно уже следившие за общественной деятельностью и творчеством писателя. После возвращения в Нижний он налаживает связи с высланными туда студентами и высказывается за широкую демонстрацию с предъявлением правительству требования об амнистии участникам манифестации у собора. Он ведет пропаганду среди сормовских рабочих и учащихся, связывается с некоторыми членами Нижегородского комитета РСДРП. Репрессии царского правительства не заставили себя ждать. Горького арестовывают, предъявив ему обвинение в противоправительственной пропаганде среди сормовских рабочих, заключают в Нижегородскую тюрьму, а затем высылают в Арзамас под наблюдение полиции. В. И. Ленин с негодованием писал в «Искре» об аресте Горького, которого он назвал в своей статье «Начало демонстраций» «европейски знаменитым писателем». Преследования, начатые против Горького, не ограничивались этими актами прямого насилия. В феврале 1902 года, вскоре после выборов Горького почетным академиком, Николай II аннулировал решение Академии наук, сделав на докладе об избрании Горького надпись: «Более, чем оригинально!» В знак протеста А. Чехов и В. Короленко отказались от своих дипломов почетных академиков. Репрессии, которым Горький подвергся, были для него еще одним доказательством нужности, плодотворности его работы. По мере роста собственной популярности, широкого признания со стороны читателя Горький все сильнее чувствовал, что глашатаем революционных идей он сможет стать только установив тесный контакт с большевистской партией. «Подлинную революционность я почувствовал именно в большевиках, в статьях Ленина, в речах и в работе интеллигентов, которые шли за ним. К ним я и «примазался» еще в 1903 году» (1),— вспоминал впоследствии Горький. В конце 90-х — начале 900-х годов Горький в поисках героя современности создает революционно-романтические и реалистические образы борцов за свободу. В 1901 году он пишет «Песню о Буревестнике», в которой предельно сгущает революционные мотивы, уже прозвучавшие в «Песне о Соколе». «Песня о Буревестнике» первоначально составляла вторую часть произведения, озаглавленного «Весенние мелодии». Первая же часть была выдержана в сатирических тонах. Аллегорические образы беседующих птиц здесь написаны в духе щедринской традиции. Они олицетворяют собой различные социально-политические силы — от твердолобых охранителей устоев царского самодержавия до болтливых, словоохотливых либералов, ратующих за свободу, но действующих «в пределах законности», что в их устах близко щедринской формуле: «Применительно к подлости».
Вторая часть (ставшая самостоятельной «Песней») написана в совершенно другом, героико-романтическом стиле.
В образе «Буревестника» с необычайной силой выражено предчувствие назревающей революции. Это аллегория революционной бури, которая становится уже реальностью: «Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы: — Пусть сильнее грянет буря!» «Песня о Буревестнике» послужила одной из причин закрытия журнала «Жизнь». В гордом Буревестнике воплощены «сила гнева, пламя страсти и уверенность в победе» — чувства, вдохновлявшие пролетарских революционеров. Полет Буревестника, который «реет между молний над ревущим гневно морем»,— олицетворение трудной борьбы и уверенности в грядущей победе. Появление «Песни о Буревестнике» в журнале «Жизнь» можно объяснить только «недосмотром» цензуры. Уже после ее напечатания некий царский цензор доносил, что Горького стали называть не только «буревестником», но и «буреглашатаем», так как «он не только возвещает о грядущей буре, но и зовет бурю за собой» (2). Ленин считал «Песню о Буревестнике» пламенным призывом к революционному действию, использовал ее образы в своих выступлениях. Свою статью «Перед бурей» (1906) Ленин закончил словами: «Пусть сильнее грянет буря!» О значении торжествен- -----------------
1. М. Горький, Сочинения, т. 24, стр. 439.
2. Сб. «Революционный путь Горького», М.—Л., 1933, стр. 50—51. -------------------
ного горьковского гимна революции говорили М. И. Калинин, Ем. Ярославский. Воспевание революционного действия в произведениях Горького этих годов неразрывно связано с прославлением человеческого деяния, разума человека и его созидающей энергии. Горький-революционер неотделим от Горького-гуманиста. В поэме «Человек» (1904) и в сказке «Товарищ» (1906) Горький создал романтизированный образ «нового» человека, освобожденного от цепей собственности, чья мысль ищет и творит, чей исследующий разум проникает в тайны вселенной. В поэме Горький во весь голос воспел человека — творца жизни, неутомимого труженика, исследователя и преобразователя действительности. «Затерянный среди пустынь вселенной, один на маленьком куске земли, несущемся с неуловимой быстротою куда-то в глубь безмерного пространства, терзаемый мучительным вопросом «зачем он существует?» — он мужественно движется — вперед! и — выше! — по пути к победам над всеми тайнами земли и неба».
Мысль человека стоит над всеми другими порождениями его «творческого духа»: Любовью, Дружбой, Надеждой, Ненавистью, Гневом, Верой! Эта свободная мысль главенствует над чувствами человека, наполняет их определенным содержанием.
Человек вызывает восхищение Горького. «Я вижу его гордое чело и смелые, глубокие глаза, а в них — лучи бесстрашной Мысли, той величавой силы, которая в моменты утомления — творит богов, в эпохи бодрости — их низвергает». Поэма звучала как гимн гордому человеку-борцу, воплощающему в себе силу и мощь человеческого разума и труда. Поэма говорила, что во имя этого свободного человека ведется борьба с угнетателями, насаждающими мрак, темноту и невежество. Оптимистическое разрешение проблемы смерти логически вытекает из оптимистического разрешения проблемы жизни, данного Горьким во всех его произведениях. Горький своими произведениями провозгласил культ человека, безграничную веру в человеческий разум, в человеческое творчество. Это нашло декларативное выражение в его поэме-гимне «Человек». Это насквозь полемическая поэма, несмотря на ее торжественный, патетический тон. Она направлена против тех, кто посягает на великие права человеческого разума, кто лишает человека его активной и преобразующей роли в жизни, кто ограничивает права человека как творца разумной действительности, господствующего над стихийными силами природы. «Человек! Точно солнце рождается в груди моей, и в ярком свете его, необъятный, как мир, медленно шествует — вперед и выше — трагически-прекрасный Человек!.. Идет он, орошая кровью сердца свой трудный, одинокий, гордый путь, и создает из этой жгучей крови — поэзии нетленные цветы; тоскливый крик души своей мятежной он в музыку искусно претворяет, из опыта — науки создает и, каждым шагом украшая жизнь, как солнце — землю щедрыми лучами, он движется все выше — вперед звездою путеводной для земли...» Горький здесь не дает социального «адреса» своего человека, но его нетрудно узнать. Это не тот расслабленный человек-неврастеник, которого во всех разновидностях показала буржуазная мировая литература. Это человек, символизирующий силу и мощь народа, его авангард. Горький дает точное указание общественной принадлежности своего человека в других произведениях, вкладывая в уста своих героев-пролетариев мысли, аналогичные выраженным в поэме «Человек». В этой поэме ярко проявилась одна из основных черт всего творчества Горького — социалистический гуманизм. «Человек» не указывал интеллигенции конкретного направления борьбы и тех сил, к которым ей надлежало примкнуть. Но то, что не было сказано в этой поэме, Горький договорил в сказке «Товарищ», опубликованной в разгар первой русской революции. Революционные призывы в «Товарище» облечены уже в более конкретную форму и имеют точный адрес — трудящиеся массы. Это в первую очередь призыв к единению трудящихся, к осознанию ими общности своих интересов. В светлое слово «товарищ», передаваемое из уст в уста, Горький влагал емкое идейное и действенное содержание. Социальная спаянность — залог победы; классовое единство открывает широкие горизонты новой жизни, внушает трудовым людям уважение к себе подобным, веру в собственные силы, сознание того, что именно они являются хозяевами жизни и творцами всего ценного на земле. Сплотив свои ряды, трудящиеся могут смело сказать: «Не хотим быть рабами». В укреплении единства на основе идей пролетарской революции Ленин усматривал одну из главнейших задач партии в годы революционного подъема. «Мы идем тесной кучкой по обрывистому и трудному пути, крепко взявшись за руки,— писал он в «Что делать?».— Мы окружены со всех сторон врагами, и нам приходится почти всегда -идти под их огнем. Мы соединились, по свободно принятому решению, именно для того, чтобы бороться с врагами и не оступаться в соседнее болото, обитатели которого с самого начала порицали нас за то, что мы выделились в особую группу и выбрали путь борьбы, а не путь примирения» (1).
------------------ 1. В. И. Л е н и н, Сочинения, т. 5, стр. 328. --------------------
Не следует думать, что художественные произведения Горького были просто иллюстрациями к тезисам, выдвинутым Лениным, партией большевиков. Сближение Горького с вождем революционного пролетариата, с большевистской партией давало писателю понимание внутренней логики борьбы; знание стратегических целей партии большевиков, прямо и непосредственно влияло на художественное воссоздание пролетарским писателем социальных сдвигов и событий в их сложной взаимосвязи, в их диалектическом развитии. Воплощая в художественных образах эпоху великих потрясений и новых людей, активных преобразователей жизни, Горький типизировал не только те явления действительности, которые уже сложились. Он собирал, обобщал, показывал в развитии, становлении и те чувства и настроения, которые не обрели еще массовости, но уже начинали возникать и существенно выражали общую тенденцию развития жизни. В образах рядовых вожаков рабочего движения в преддверии 1905 года Горький воплотил такое знание жизни и правды большевизма, такую страстную силу убежденности, которыми они, быть может, тогда еще не обладали. Но появление революционеров, подобных Заломову, и глубокое проникновение в массы идей научного социализма непреложно свидетельствовали о том, что идейно растут борцы за свободу, наделенные несокрушимой волей и энергией большевизма. Весьма вероятно, что в начале 900-х годов рядовой революционер не смог бы произнести ту речь, которую Павел Власов на суде бросил как гневный приговор самодержавию. В ту пору такое выступление могло быть по плечу только вождям революции. Однако позднее, ко времени Октябрьской революции, выросла уже целая когорта теоретически стойких и широко образованных революционеров из среды русского пролетариата. Революция, зревшая в недрах народа, воздействовала и на жизнь российского мещанства, активизировала в его рядах сопротивление освободительному движению, а также способствовала ускорению духовного и физического распада русской буржуазии. Разоблачение растлевающей идеологии буржуазии, ее попыток приспособления к революции и внесения разложения в среду рабочего класса — такова основная тема драматургии Горького до 1905 года, когда он уже открыто, в полную силу мог выступить с пропагандой идей пролетарской революции в пьесе «Враги» и в повести «Мать». Показывая типичные отрицательные явления в жизни русской буржуазии, вскрывая их под непосредственным воздействием приближающейся революции, Горький, как и в 90-х годах, отмечал, что в процессе своего распада эксплуататорские классы выделяют из своей среды людей, ранее задыхавшихся в отравленной атмосфере буржуазной жизни, но способных при благоприятном стечении обстоятельств пополнить ряды борцов за свободу.
Хотя в начале 900-х годов Горький был вынужден жить в арзамасской ссылке и в Крыму, лишь изредка наезжая в политические и культурные центры страны — Петербург и Москву, он становится знаменем радикально-демократической интеллигенции, всего передового в русском искусстве. Трудно переоценить значение творческой, общественно-политической, организационной работы пролетарского писателя в этот период его жизни. Надо, конечно, учесть, что не только огромный талант Горького и его личность привлекали к нему передовые слои русской интеллигенции,— Горький был выразителем революционных идей в искусстве, а влияние их испытали на себе многие деятели культуры, в том числе и писатели. Влияние это было далеко не однородным. Одни представляли себе революцию как бескровное освобождение от гнета и уродств самодержавия; другим она рисовалась в виде социального взрыва страшной силы; третьи тянулись к революции стихийно, повинуясь велению времени. Как бы то ни было, но многие талантливые писатели, такие, как Бунин, Куприн, Вересаев, Л. Андреев и другие представители критического реализма, встречаясь с Горьким на собраниях московского литературного кружка «Среда», сталкиваясь с ним в журналах «Жизнь» и «Журнал для всех», а позднее группируясь вокруг издательства «Знание», испытали в большей или меньшей мере влияние пролетарского писателя, который стремился поставить силы русской радикально-демократической интеллигенции на службу революции.
Кипучую деятельность по сплочению интеллигенции Горький сочетал с повседневной и упорной творческой работой. В самом конце 90-х годов он создает свое первое крупное произведение — повесть «Фома Гордеев». Горький писал об идейной направленности этой повести издателю С. Дороватовскому: «Вещь эта, на которую я возлагаю большие надежды,— ибо намерен возбудить ею стыд в людях, мною уже начата, и зимой я буду ее продолжать» (1). Горький хотел дать в «Фоме Гордееве» широкую картину современности, на фоне которой «должен бешено биться энергичный, здоровый человек, ищущий дела по силам, ищущий простора своей энергии. Ему тесно, жизнь давит его, он видит, что героям в ней нет места, их сваливают с ног мелочи, как Геркулеса, побеждавшего гидр, свалила бы с ног туча комаров» (2). -----------------------
1. М. Горький, Сочинения, т. 28, стр. 23—24. 2. Там же, стр. 61—62. -----------------------
О становлении русского капитализма писал П. Боборыкин, разоблачению его хищнической сущности посвятил ряд своих книг Д. Мамин-Сибиряк. Но Боборыкин отдал широкую дань натуралистическому описательству, а Мамин-Сибиряк не сумел показать, что молодой русский капитализм развивается в сгущающейся революционной атмосфере, в растущих и обостряющихся классовых противоречиях. Пролетарский писатель дал несравненно более глубокую характеристику процессов, происходивших внутри русской буржуазии, и показал влияние на эти процессы всего хода общественной жизни. В основу повести Горьким положена смелая мысль, что внешне кипучая, энергичная предпринимательская деятельность русского купечества на деле — «золотая клетка» для здоровой души, для человека, не больного стяжательством, ищущего разумного приложения своим силам.
Фома Гордеев — не революционер, ему неведомы другие пути, кроме тех, по которым шли его отцы и деды, по которым идет идеолог купечества и выразитель его требований к «власть имущим» Яков Маякин или же представитель патриархального купечества Ананий Щуров. Духовно здоровый и честный человек, Фома не может подчиниться волчьим законам капитализма, воспринять и сделать своим девизом маякинский афоризм: «Подходя к человеку, держи в левой руке мед, а в правой — нож. Когда верх возьмешь, тогда и хорошо». Протест Фомы Гордеева столь же анархичен, сколь и бунтарство горьковских босяков. Однако в этой повести процесс «выламывания» человека из своего класса, из оков классовой морали Горький показал полнее и глубже. Босяки Горького — это люди, уже выброшенные за борт той среды, к которой они ранее принадлежали, а Фома, в начале повести полноправный представитель купеческого класса, показан в процессе разрыва со своей социальной средой. Такова уже была сила революционного брожения в народе, что она проникала сквозь наслоения сословной морали и сословных предрассудков и вызывала в духовно чистых людях ненависть к собственной среде, сталкивала их с этой средой. В зависимости от социальных и исторических условий времени, а также ряда внутренних и семейных обстоятельств отщепенцы своего класса опускались на «дно жизни», гибли или же примыкали к освободительному движению народа. Следовательно, в протесте Фомы Гордеева Горький показывал не просто характерные черты распада буржуазно-классового сознания, а разложение собственнической морали в обстановке созревания революционных идей и проникновения их в народные массы. Фома тяготеет к этим массам, к рабочей среде, он с глубоким вниманием слушает разночинца Ежова, в котором нет еще твердости и закалки тех пролетарских революционеров, образы которых вскоре создаст Горький, но который выражает некоторые их мысли. «Будущее принадежит людям честного труда,— говорит Ежов.— Великая работа предстоит вам... Это вы должны создать новую культуру». В образ Фомы Гордеева Горький вложил мысль о благотворности влияния революционной атмосферы на отдельных представителей собственнических классов. Но вместе с тем Горький, вступая в полемику с народническими идеями, показал обреченность индивидуалистического протеста против буржуазного режима. Первонакопитель Игнат Гордеев послужил эскизом для более углубленных и развернутых образов Савелия Кожемякина и Ильи Артамонова. От Якова Маякина, опасного и энергичного врага революции, которому Горький приписал «кое-что от социальной философии Фридриха Ницше»,— от Маякина, считающего, что будущее России принадлежит промышленной буржуазии, Горький поведет читателя к Василию Достигаеву, еще более злобному и лицемерному врагу, действующему в иных условиях, иными средствами. Отщепенцев в среде купечества Горький не считал типичными. Куда более характерными на разных стадиях развития российской буржуазии были типы первонакопителя, патриархального купца, купца-«теоретика» своего класса, выступающего против земельной аристократии, борющегося за «место под солнцем» для русского купечества, и, наконец, лощеного европеизированного купца, стремящегося попасть в «интеллигенты». Образы капиталистов в повести сделаны очень сильно. Они не только оттеняют своеобразие позиции главного персонажа — Фомы, но имеют вполне самостоятельное значение. Наиболее яркие из них — Яков Маякин и Ананий Щуров. Маякин воплощает в себе мысль и действия класса, он — сознательный идеолог буржуазии. Маякин, как впоследствии его охарактеризовал Горький, «уже способен думать шире, чем требуют узко личные его интересы, он политически наточен и чувствует значение своего класса» (1). Исходя из своей собственной классовой практики, Маякин создает своеобразную «философию» класса. Он гордится родом купцов: «Мы, купцы, торговые люди, веками Россию на своих плечах несли и теперь несем». «Рассуди же ты, пожалуйста,— говорит Маякин Фоме о власти дворян и помещиков,— зачем нам на чужое рубище заплаты нашивать, ежели не мы его изодрали? Зачем нам дом чинить, ежели не мы в нем жили и не наш он есть? Не умнее ли это будет, ежели мы станем к сторонке и будем до поры до вре- -------------------
1. М. Горький, Сочинения, т. 25, стр. 307. ------------------
мени стоять да смотреть, как всякая гниль плодится и чужого нам человека душит? Ему с ней не сладить — средств у него нет. Он к нам и обратится, скажет: «Пожалуйста, господа, помогите!» А мы ему: «Позвольте нам простору для работы! Включите нас в строители оной самой жизни!» И как только он нас включит, тогда-то мы и должны будем единым махом очистить жизнь от всякой скверны и разных лишков. Тогда государь император воочию узрит светлыми очами, кто есть ему верные слуги и сколько они в бездействии рук ума в себе накопили». В этих словах выражена сущность той куцей «оппозиционности», на которой играла буржуазия. Образ купца Анания Щурова представляет другую разновидность русского купечества. Он — хранитель патриархальных устоев, ему не нравятся философия и мораль Якова Маякина, которого он называет «окаянным фармазоном» и безбожником.
Но различие между ними только внешнее. На свой лад Щуров формулирует ту же торгашескую теорию маякиных: «Деньги? — говорит он.— Это, парень, много! Ты разложи их пред собой и подумай — что они содержат в себе? Тогда поймешь, что все это — сила человеческая, все это — ум людской... Тысячи людей в деньги твои жизнь вложили... Деньги пускают в дело... около дела народ кормится... а ты надо всем тем народом — хозяин...» Свое стяжательство Щуров прикрывает именем бога: «А как человек создан по образу, сказано, и по подобию его, то человек власти хочет... А что, кроме денег, власть дает?..»
В соответствии с исторической правдой Горький показывает первонакопителей как грабителей народа, построивших свое благополучие на преступлениях. Наряду с представителями старшего поколения купцов в повести выделены представители молодого поколения, более современные, но не менее хищные. Проблема отцов и детей в повести, так же как впоследствии в пьесе «Мещане», решается Горьким не в плане их идейного противопоставления, а в плане прямой преемственности.
Получивший образование, побывавший за границей «либеральный» Африкан Смолин действует более «гибко», нежели Маякин и Щуров. Если, например, Яков Маякин просто хочет «заткнуть глотку» левой газете в ответ на ее разоблачения, то Смолин предлагает купить газету: «Издание газеты,— поучительно заговорил Смолин, перебивая речь старика,— рассматриваемое с коммерческой точки зрения, может быть очень прибыльным делом, но, помимо этого, у газеты есть другая, более важная цель — это защита прав личности и интересов промышленности и торговли». Пролетарский писатель знал и других купцов, не столь социально «цельных», с более или менее ясно выраженными чертами распада собственнической психологии. И подобные явления были для него многозначительными, нуждающимися в художественной типизации. Показывая, что анархический бунт против своей среды неизбежно заходит в тупик, Горький тем самым отвергал возможность ликвидации буржуазии без могучего толчка извне. Появление «бунтарей» внутри класса являлось знаменательной приметой времени, но не выражало основную закономерность развития русского капитализма. Именно поэтому Горький вынашивал замысел, оставшийся неосуществленным,— написать повесть, главным героем которой стал бы типический купец конца 90-х годов, пришедший из «низов», энергичный жулик, темными махинациями достигший значительного положения. Основной конфликт следующей повести Горького «Трое» (1900) родствен конфликту, развернутому в «Фоме Гордееве». Здесь тоже столкновение здоровых и разумных начал в человеке с уродующей личность лживой моралью класса собственников. Однако в повести «Трое» Горький, развивая ряд социальных мотивов, начатых в «Фоме Гордееве», искал для своих героев и других дорог. Один из героев повести «Трое», выходец из деревни, Илья Лунев, близок по своей душевной настроенности Фоме Гордееву. Ему, как и Фоме, невыносима низменная, грязная жизнь мещанства. Сильный и деятельный человек, он тоже бунтует, но гибнет по другой причине, чем Фома. Мещанское болото постепенно засасывает его, и все деятельные силы своей недюжинной натуры он затрачивает на обогащение. Для достижения этой цели он идет на преступление и, добыв деньги, становится хозяином мелочной лавочки. Казалось бы, что Лунев, начав свой жизненный путь, как всякий первонакопитель, преступлением, и в дальнейшем пойдет этим путем. Но, создавая образ Ильи Лунева, Горький ставит важную проблему столкновения двух начал в человеке: органического стремления к справедливости и правде с уродливой страстью к наживе. Революционные веяния времени, знакомство с гимназисткой Соней, раскрывающей ему высокое, преобразующее значение труда, рассказывающей, как капиталисты эксплуатируют рабочих, окончательно подрывают наивную веру Лунева в «праведную» жизнь обеспеченного человека. Борьба противоречивых чувств в душе Ильи Лунева, идейное бездорожье, грязь и разврат, скрытые за внешне «чистенькой» жизнью мещан, гибель хороших людей и благополучие подлецов и циничных стяжателей вроде лавочника Петрухи Филимонова — все это взрывает уже «налаженную» жизнь Идьд Лунева, приводит его к негодующему и стихийному обличению сытого и развращенного мещанства и разоблачению собственного преступления. «Я вот смотрю на вас,— гневно бросает он растерянным мещанам,— жрете вы, пьете, обманываете друг друга... никого не любите... чего вам надо? Я — порядочной жизни искал, чистой, нигде ее нет! Только сам испортился... Хорошему человеку нельзя с вами жить! Вы хороших людей до смерти забиваете... Я вот — злой, сильный, да и то среди вас — как слабая кошка среди крыс в темном погребе... Вы — везде... и судите, и рядите, и законы ставите... Гады, однако, вы...» Трагедия и бессилие Ильи Лунева в том, что он не знает, «какой силой раздавить» можно темное царство мещан. И, лишенный идейной опоры, этот протестующий одиночка гибнет. Гибнет и другой герой повести — смирный и робкий Яков Филимонов: он обречен, потому что хочет противопоставить давлению мещанского мира «благостное» христианское непротивление, «порядок» в собственной душе. Образом Якова Филимонова Горький продолжал свою полемику с философией пассивизма. Он вновь и вновь утверждал, что зло можно искоренить только революционным путем, идейно-разумным и действенным отношением к жизни. Такое понимание жизни и своего долга в ней Горький наметил в образах третьего героя повести — Павла Грачева и гимназистки Сони. В повести «Трое» нет еще изображения активной революционной работы Грачева и Сони. Так же, как и Лунев, Грачев долго и мучительно бьется в тисках мещанской жизни. Поистине трагична история его чистой любви к замордованному мещанами «хорошему» человеку — «гулящей» Вере. Но Грачев — рабочий и в стороне от мещанского болота, он втягивается в борьбу рабочего класса. Лунев встречает в газете стихотворение, написанное Павлом Грачевым. Стихотворение заканчивалось так: Я чувствую — нашел я друга! И ясно вижу — кто мой враг!
Павел Грачев нашел выход из смрадного мещанского болота. И, видимо, он будет служить революции пером. А рядом с ним пойдет молоденькая девушка Соня, которой он посвятил первое свое напечатанное стихотворение. Так Горький впервые в своем творчестве создал образы выходцев из рабочего класса и интеллигенции, людей, рвущих с мещанской средой и начинающих свой путь к революции. От образов Павла Грачева и Сони тянутся идейные нити к первому горьковскому образу пролетарского революционера — машинисту Нилу, а затем к идейно насыщенным и проникновенным образам Синцова, Павла Власова, Ниловны, Находки. Повести и рассказы Горького вызывают многочисленные отклики критики, споры и обсуждения как среди литераторов, так и читателей. В эти годы меняется образ жизни писателя. Долголетний период его странствований заканчивается, он осознает себя писателем-профессионалом. Квартира Горького в Нижнем Новгороде превращается в место паломничества для многочисленных почитателей его таланта со всех концов России, в центр, куда стягиваются нити общественной и культурной жизни Нижнего Новгорода. Писатель принимает активное участие в революционной борьбе, становится буревестником грядущей революционной бури. В 1901 году Горький приезжал в Петербург. Он был свидетелем демонстрации революционного студенчества, происходившей у Казанского собора. Полиция избила участников демонстрации. Возмущенный Горький написал по этому поводу прокламацию, разоблачавшую действия царского правительства. В апрельском номере журнала «Жизнь» (1) за 1901 год появляется его «Песня о Буревестнике», которая прозвучала боевым призывом. Популярность Горького была к этому времени настолько велика, что правительство всячески искало повод его «обезвредить». Он был арестован в связи с участием в организации подпольной типографии, печатавшей революционные воззвания к сормовским рабочим, а затем выслан из родного города в Арзамас, под надзор полиции (1901). Проводы, устроенные писателю молодежью, вылились в мощную демонстрацию. Останавливаясь на этом событии, В. И. Ленин в газете «Искра» писал: «Европейски знаменитого писателя, все оружие которого состояло — как справедливо выразился оратор нижегородской демонстрации — в свободном слове, самодержавное правительство высылает без суда и следствия из его родного города. Башибузуки обвиняют его в дурном влиянии на нас,— говорил оратор от имени всех русских людей, в ком есть хоть капля стремления к свету и свободе,— а мы заявляем, что это было хорошее влияние»(2). На страницах ленинской «Искры» Горький нашел ту стройную и ясную идейную программу, поисками которой было отмечено все его раннее творчество. В. И. Ленин, придававший большое значение участию Горького в пролетарском революционном движении, писал в 1902 году в ответ на сообщение искровцев о результатах пере- -----------------
1. Литературно-политический журнал «Жизнь» выходил с 1897 по 1901 г, С 1899 г. был фактически органом легальных марксистов. 2. В. И. Ленин, Сочинения, т. 5, стр. 295. -------------------
говоров с Горьким: «Все, что вы сообщаете о Горьком, очень приятно... Попросите Горького писать для нас...» (1)
Горький играл значительную роль в деятельности нижегородской организации «Искры». Он находился в тесной связи с одним из организаторов искровского подполья Нижнего Новгорода — Я. М. Свердловым. Нижегородскому революционному подполью Горький оказывал постоянную материальную помощь. Начальник особого отдела департамента полиции в своем докладе сообщал о Горьком: «Революционная жизнь в Нижнем с приездом Горького... ныне опять бьет ключом, и все, что есть только революционного в Нижнем, дышит и живет только Горьким» (2). Постоянно общаясь с рабочими Сормова — Павловым, Заломовым, Пятибратовым, Горький был инициатором активизации революционной деятельности в среде сормовских рабочих. Непосредственный контакт Горького с деятелями революционного подполья позволил ему понять смысл той борьбы, которая происходила в недрах социал-демократии между ленинским ядром и оппортунистами. Революционная деятельность Горького — это не только факт его биографии. Сближение с пролетарским революционным движением и непосредственное участие в нем определили новое содержание горьковского творчества. В революционном движении пролетариата Горький нашел путь борьбы с ненавистным ему собственническим миром. Здесь он увидел тот подлинный героизм, который давал ясное направление его мечте. Осознание Горьким новой революционной правды расширило границы его творчества, дало ему ясную цель в борьбе за свободу и понимание подлинных позиций различных классов русского общества в те годы, когда пролетариат готовился к решительной битве с самодержавием и капитализмом. Если раньше Горький искал героические мотивы в легендах и сказаниях, то теперь сама реальная правда жизни, наполненная пафосом революционной борьбы, раскрылась ему как возвышающая сила и требовала от писателя более полного ее отражения. И в этом была заложена предпосылка нового художественного метода социалистического реализма, который в русской литературе возник как результат великого исторического фактора соединения рабочего движения с теорией научного социализма.
Метод социалистического реализма дает возможность изобразить жизнь в ее революционном развитии, сочетать правдивость показа жизни с ясной перспективой будущего. -----------------
1. «Из истории Московской организации ВКП(б) (1894—1904)», изд. «Московский рабочий», 1947, стр. 92—93.
2. Сб. «Революционный путь Горького», М.—Л., 1933, стр. 48. ------------------
Горький постоянно искал новые художественные формы, чтобы полнее донести до народа идеи революции. В начале 900-х годов его внимание привлек театр. За время с 1900 и по 1906 год он написал шесть пьес. Все они проникнуты революционным мировоззрением, в них ясно виден идейный рост писателя, обусловленный его сближением с партией большевиков, подъемом революционного движения и самой революцией 1905 года. Обращение Горького к новому для него жанру — к пьесам, так же как и обращение к большому эпическому жанру, свидетельствовало о расширении его идейно-творческого диапазона. В 1902 году появляются пьесы «Мещане», «На дне», в 1904 — «Дачники», в 1905 — «Дети солнца», в 1906 — «Враги», «Варвары». Таким образом, в период революционного подъема драматургия становится основным жанром писателя. Горький прекрасно понимал то огромное значение, которое имел театр в пропаганде передовых революционных идей. Горький-драматург неразрывно связан с историей Художественного театра. Именно по инициативе создателей этого театра, В. И. Немировича-Данченко и К. С. Станиславского, Горький начал свою драматургическую деятельность. Постановка горьковских пьес составила целую эпоху для театра. Пьесы эти вызывали большой резонанс в обществе. Они принесли огромную популярность Горькому как в России, так и за ее пределами. Царское правительство почувствовало грозную опасность, которую представляли для него горьковские спектакли. Во время генеральной репетиции пьесы «Мещане» капельдинеры в театре по распоряжению градоначальника были заменены городовыми. К. С. Станиславский так описывал генеральную репетицию первой горьковской пьесы: «В самый театр и вокруг него был назначен усиленный наряд полиции; на площади перед театром разъезжали конные жандармы. Можно было подумать, что готовились не к генеральной репетиции, а к генеральному сражению» (1). Премьера «Мещан» состоялась во время гастролей Художественного театра в Петербурге, 26 марта 1902 года. Пьеса «Мещане» занимает особое место в творчестве великого писателя, и в частности в его драматургии. Необычайно емкая тема мещанства как сословной и этической категории, мещанства, ржавчиной разъедающего жизнь, инертной массой лежащего на пути революции, начата была Горьким в его ранних рассказах и обобщена художественно-философски в эпопее «Жизнь Клима Самгина». В пьесе «Мещане» Горьким показано столкновение двух противостоящих мировоззрений, двух лагерей. Ни мелкая мещан- -----------------
1. К. С. Станиславский, Собрание сочинений в восьми томах, т. I, изд. «Искусство», М., 1954, стр. 254.
----------------- ская среда, разоблаченная Горьким в этой пьесе, ни сама действительность не давали еще необходимого материала для исчерпывающего отображения конфликта мещанско-буржуазного и пролетарского сознания. Но подлинный классовый смысл пьесы лежит в основе той глухой вражды, которая царит в доме мещанина Бессеменова. Чтобы яснее понять идейную настроенность «Мещан», сущность горьковского замысла при написании им первой своей пьесы, необходимо обратиться к позднейшей статье Горького «Заметки о мещанстве», появившейся в большевистской газете «Новая жизнь» в 1905 году. «Противоречия между народом и командующими классами — непримиримы,— писал Горький.— Каждый человек, искренне желающий видеть на земле торжество истины, свободы, красоты, должен бы, по мере сил своих, работать в пользу быстрейшего и нормального развития этих противоречий до конца... Люди все более резко делятся на два непримиримых лагеря — меньшинство, вооруженное всем, что только может защитить его, большинство, у которого только одно оружие — руки — и одно желание — равенство» (1). Горький хорошо понимал, что огромнейшая масса российского мещанства, начиная от мелкого ремесленного люда и кончая «просвещенными» интеллигентами, не имея прав и силы командующих классов, заражена всеми пороками и предрассудками этих классов. Он видел, что российское мещанство в попытке сохранить свое мнимое благополучие ищет путей примирения непримиримого. И он страстно боролся против таких «средств» примирения классовых противоречий, как религия, идеалистические концепции в науке, философии, искусстве, теории утешительства, кротости, непротивления злу. Горький неустанно выступал против этих проявлений пассивности духа, стремившегося увековечить социальное неравенство.
В своих пьесах начала 900-х годов Горький хотел показать тщетность всех усилий российского мещанства примирить «хозяев» жизни с трудящимися, его жалких и трусливых попыток спрятаться от «битвы жизни» в «темные уголки мистицизма, в красивенькие беседки эстетики». Он вскрывал бесполезность метафизических исканий идеологов мещанства, показывал, что за его пышными фразами скрываются пошлость, жадность, предчувствие своей гибели. Этому мещанству, подленькому, мечущемуся между откровенным цинизмом и проповедью кротости, самоусовершенствования, Горький противопоставил рост нового, пролетарского сознания человека-борца, формируемого освободительным движением. --------------------
1. М. Горький, Сочинения, т, 23, стр, 343, 345, ---------------------
Во впечатляющих художественных образах он показал распад мещанства как среды, спаянной психологией собственничества, выделение из мещанской среды людей, не способных далее выносить ее удушливую атмосферу, постепенно прозревающих духовно и социально. В положительных персонажах пьесы мы видим те идейно-психологические черты, которые еще раньше получили романтическое и аллегорическое выражение в образах сказок и легенд. Проповедь бодрости и оптимизма, любви к жизни, уже в ранний период отличавшая Горького от современной ему декадентской, пессимистической литературы, теперь вкладывается им в уста реалистических героев, выражавших в той или иной степени позиции самого автора. Машинист Нил в пьесе «Мещане» говорит:
«Оптимист я или что другое,— это неважно, но жить мне нравится. Большое это удовольствие — жить на земле!»
В последующих диалогах Нил раскрывает свое представление о жизни. Современная жизнь так же не удовлетворяет Нила, как и интеллигента Петра, но в отличие от Петра Нил твердо верит в возможность создания иных общественных отношений, призывает к свержению порочных основ, на которых зиждется современное общество. Нил чувствует себя не пассивным созерцателем жизни, как вечно хныкающий Петр, он ощущает себя творцом жизни, ее кузнецом. В ответ на проповедь Петром «права» и «справедливости» Нил замечает: «Права не дают — права берут». Ратующий за «права» либерал Петр — это такой же мещанин, как и его родители Бессеменовы. Тетерев правильно говорит отцу Бессеменову, что его сынок недалеко уйдет от него.
Машинист Нил резко выступает также против интеллигентской расслабленности и безволия. Ему претят стоны и жалобы, которые он слышит от Татьяны. «Плохая у тебя, Таня, привычка делать из пустяков философию. Дождь идет — философия, палец болит — другая философия, угаром пахнет — третья». Образ машиниста Нила — связующее звено между образами Павла Грачева, олицетворяющего движение пролетариата от стихийности к сознательности, и Павла Власова, становящегося одним из вожаков рабочего движения. Революционная работа Нила не показана в пьесе. Но его поведение в мещанской семье Бессеменова, его взгляды, твердость его характера, оценка его личности другими персонажами пьесы — все это не оставляет сомнения в революционной деятельности Нила. Брожение в доме Бессеменовых — результат пребывания в нем Нила. Старик Бессеменов совершенно прав, когда он говорит: «Нил! Все от него идет...» Действительно, сонная одурь дома Бессеменовых нарушена Нилом. От него исходит такая спокойная сила, такая уверенность в своей правде, что незаурядность Нила признают не только его друзья, но и враждебные ему мещане. Пролетарский революционер Нил внутри дома Бессеменовых создает лагерь людей, идейно противостоящий духовно нищему миру мещан. За Нилом идет любящая его швея Поля — девушка, тоже сильная духом, которую он предпочел безвольной и лишенной цели Татьяне Бессеменовой. Близки Нилу студент Шишкин, учительница Цветаева. Весьма возможно, что к революционному лагерю примкнет и Елена Кривцова, чье оптимистическое восприятие действительности в корне отличается от социального пессимизма Бессеменовых. В другом лагере — семья Бессеменовых. Разногласия между стариком Бессеменовым и его детьми, Петром и Татьяной, не выходят за пределы мещанских представлений о жизни. Дети только хотели бы лучше приспособиться к современным условиям, освободиться от стесняющей их опеки отца. Петр недвусмысленно заявляет: «Черт дернул меня принять участие в этих дурацких волнениях! Я пришел в университет учиться и учился... Никакого режима, мешавшего мне изучать римское право, я не чувствовал... нет! По совести... нет, не чувствовал! Я чувствовал режим товарищества... и уступил ему. Вот два года моей жизни вычеркнуто... да! Это насилие!» Устами певчего Тетерева Горький дает Петру Бессеменову характеристику, вполне применимую ко всей оппортунистической интеллигенции. Петр, по мнению Тетерева, «мещанин, бывший гражданином полчаса». Особое место в «Мещанах» занимают Тетерев и птицелов Перчихин, отец Поли. Тетерев — человек неглупый и физически сильный; Перчихин — слаб умом и хил телом. Но этих столь разных людей духовно роднит то отношение к жизни, которое Горький определил как «анархизм побежденных». Тетерев отлично видит все убожество и гниль мещанского существования и разоблачает мещанство. Но его протест анархичен, ибо Тетерев органически не способен на революционное действие, на борьбу с ненавистным ему мещанским миром. Тетерев говорит о пошлости мещан, о том, что «лучше замерзнуть на воде, чем сгнить, сидя на одном месте». Он заявляет, что «в России удобнее, спокойнее быть пьяницей, бродягой, чем трезвым, честным, дельным человеком». Но это — жалкое оправдание собственного бытия, мало чем отличающегося от существования презираемых им мешан. Это самооправдание необходимо Тетереву, чтобы как-то объяснить свой отказ от активной роли в том спектакле, который, как он чувствует, должен скоро разыграться на исторической арене России. Он, правда, не знает, какова эта пьеса и кто в ней будет солистом, но утверждает, что сыграно будет «фортиссимо», очень громко.
Другой побежденный жизнью персонаж пьесы, Перчихин, несет в себе зачатки той «философии», страшный вред которой Горький показал в образе «утешителя» Луки в пьесе «На дне». Перчихин тоже утешитель, всегда готовый примирить человека с действительностью. Образ Перчихина лишний раз свидетельствовал о том значении, которое Горький придавал разоблачению антигуманистической проповеди кротости и смирения. Ни Тетерев, ни Перчихин не смогут ни на йоту изменить жизнь мещан, хотя Тетерев превосходно знает весь ужас духовного застоя и с едким сарказмом говорит старику Бессеменову о его сыне Петре: «Он не уйдет далеко от тебя. Он это временно наверх поднялся, его туда втащили... Но он сойдет... немножко перестроит этот хлев.. и будет жить,— как ты,— спокойно, разумно, уютно». Быть может, Бессеменовы-дети унаследуют имущество отцов своих и еще некоторое время поживут «уютно». Однако Нил твердо уверен, что собственники уже недолго будут хозяевами жизни.
Нил противостоит всему мещанскому лагерю в пьесе. Он действительно является центральным образом пьесы, воплощающим в себе антимещанское, революционное начало. Важность образа Нила и его значение прекрасно понял А. П. Чехов, который писал Горькому: «Центральная фигура пьесы — Нил — сильно сделан, чрезвычайно интересен». Чехов высказал сожаление, что роль Нила слишком коротка. Между тем в системе образов пьесы Горький не мог «удлинить роль Нила», ибо этот персонаж находится в чуждом мещанском окружении, в пьесе нет простора для его действия. Он выступает перед зрителем лишь в декларациях, выражающих новый взгляд на мир. Нил, в противоположность Петру и Татьяне, бодр и оптимистичен. В столкновении Нила с «гражданином на полчаса» Петром вырисовывается его мужественный, волевой характер. Его также не удовлетворяет современная жизнь, но он не жалуется и не хнычет, ибо твердо верит в возможность иных общественных отношений без тех «свиней», которые командуют жизнью. «Жить...— говорит Нил,— славное занятие. Ездить на скверных паровозах осенними ночами, под дождем и ветром... или зимою... в метель, когда вокруг тебя — нет пространства, все на земле закрыто тьмой, завалено снегом,— утомительно ездить в такую пору, трудно... опасно, если хочешь! — и все же в этом есть своя прелесть! Все-таки есть! В одном не вижу ничего приятного,— в том, что мною и другими честными людьми командуют свиньи, дураки, воры... Но — жизнь не вся за ними! Они пройдут, исчезнут, как исчезают нарывы на здоровом теле. Нет такого расписания движения, которое бы не изменялось!..» Нил видит смысл своего существования в борьбе за переделку жизни, за слом тех прочных основ, на которых зиждется современное буржуазное общество. «Я ближе и лучше тебя знаю,— говорит он Петру,— что жизнь тяжела, что порою она омерзительно жестока, что разнузданная, грубая сила жмет и давит человека, я знаю это,— и это мне не нравится, возмущает меня. Я этого порядка — не хочу! Я знаю, что жизнь — дело серьезное, но неустроенное... что оно потребует для своего устройства все силы и способности мои. Я знаю и то, что я — не богатырь, а просто — честный, здоровый человек, и все-таки говорю: ничего! Наша возьмет! И я на все средства души моей удовлетворю мое желание вмешаться в самую гущу жизни... месить ее и так и эдак... тому — помешать, этому-—помочь...вот в чем радость жизни». Вера в жизнь, проповедуемая Нилом, недаром вызывает раздражение Петра. «Нил,— говорит он,— восторгается процессом жизни... ужасно он раздражает меня проповедью бодрости, любви к жизни... смешно!» В окружении ничтожных и пустых людей Нил не теряет бодрости духа, он любит человека и верит в его силу. Нил способен на доброе, искреннее чувство к близким ему по духу людям. В Поле он видит хорошего, целеустремленного человека, способного бороться за жизнь разумную и справедливую. Нил верит, что таким людям принадлежит будущее. Лишь смутные отголоски той борьбы, которую ведет Нил с железнодорожным начальником, доходят до зрителя. Но даже в тех действиях и диалогах Нила, которые даны на сценической площадке, превосходно раскрывается облик революционного пролетария, поднявшегося до осознания своих классовых целей. «Мещане» — первое большое произведение Горького, в котором уже ярко выступают черты нового метода в искусстве — социалистического реализма. Хотя в пьесе полно и глубоко показана ядовитая атмосфера мещанства, в картине, ярко нарисованной драматургом, нет неподвижности, застоя. События, происходящие за пределами пьесы, находят в ней свое отражение. Дом Бессеменовых — это один из многочисленных плавучих островков мещанского мира, сносимых бурным течением реки жизни. Сознание Бессеменовыми непрочности своего бытия, их страх перед представителем революционного движения Нилом, вторжение в их дом его идей и мыслей, свидетельствующих о развитии социальных событий и нового миропонимания,— все это создает острую динамику, раскрывает значение социальных сдвигов, пошатнувших устои мещанской России. Все это позволяет назвать пьесу «Мещане» первым произведением социалистического реализма.
Дальнейшее разорение деревни в начале 900-х годов и обнищание мелкого ремесленничества и некоторой части интеллигенции, пополнение этими обездоленными огромной армии безработных и голодающих побудили Горького подытожить и философски углубить тему босячества. Пьеса «На дне» явилась обобщением всего увиденного и пережитого Горьким в годы скитаний, в ней ясно выразилось его стремление разоблачить идеал утешительства, столь вредоносного в период нарастания революционного движения.
Пьеса «На дне» была написана и поставлена на сцене Художественного театра в 1902 году. Она прославила Горького-драматурга и обошла лучшие театры мира. Пьеса была воспринята передовым обществом как провозвестник революционной бури. Вспоминая день первого представления пьесы, старейший актер театра В. Качалов писал, что «зрительным залом пьеса принималась бурно и восторженно, как пьеса «Буревестник», которая предвещала грядущую бурю и к бурям звала. Шумным овациям и вызовам, казалось, не будет конца — по адресу исполнителей, режиссеров К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко и особенно автора. Он выходил на сцену немного сконфуженный, с папироской в зубах и не кланялся публике, а только смущенно и в то же время лукаво-весело и вызывающе смотрел в зрительный зал» (1). Революционная направленность пьесы «На дне» — в ее глубоком идейно-философском содержании. Замысел драматурга отнюдь не сводился к задаче изображения людей «дна», искалеченных общественным строем. Этот обличительный план пьесы очевиден, но вместе с тем пьеса является страстным и взволнованным спором о человеке, о различных путях к человеческому счастью. В чем состоит настоящая правда жизни? На этот вопрос по-разному отвечают персонажи пьесы — Сатин, Лука, Костылев, Бубнов, Клещ, Настя, Актер и другие. Одни из них утверждают и принимают «правду» в ее непосредственной данности, примиряясь с существующим порочным «расписанием жизни», и в этом случае перед нами низменная «правда фактов»; другие утверждают правду утешительной лжи. Наконец, в устах Сатина звучит мечта о гордом, свободном человеке. Слова Сатина: «Человек — вот правда! Че-ло-век! Это — великолепно! Это звучит... гордо! Че-ло-век! Надо уважать Человека!» — являются идейным лейтмотивом пьесы, определяющим ее революционную направленность. В словах Сатина выражены сокровенные горьковские мысли о человеке. Он единственный из обитателей «дна», кто сохранил чувство человеческого достоинства, и он выше ме- --------------------
1. В. И. Качалов, Сборник статей, воспоминаний, писем, изд. «Искусство», М, 1954, стр. 38. ----------------------
щанской морали, он знает, что «когда труд — удовольствие, жизнь—-хороша! Когда труд — обязанность, жизнь — рабство!»
Сатин отнюдь не является положительным героем пьесы. Автор вынужден был вложить в его уста свои сокровенные мысли, потому что, как он сам признается позднее, эти слова в пьесе некому было произнести, кроме Сатина. Впоследствии, оценивая образ Сатина, Горький отметил полную бесперспективность этого человека и даже возможность оказаться в стане врагов революции после ее победы. Но вместе с тем, если исторически рассматривать этот образ, то в нем следует видеть многое «от автора».
Позиция Сатина резко противостоит проповедям Луки. Старец Лука представляет собой тип утешителя. Он рассказывает обитателям ночлежки о «праведной земле», которую «особые люди населяют». По его словам, это — «хорошие люди! друг дружку они уважают, друг дружке — завсяко-просто — помогают... и все у них славно — хорошо!» Этот образ пьесы перекликается с ранними образами Горького, проповедующими «возвышающий обман». Однако в утешительстве Луки уже нет ничего возвышающего. Наоборот, его проповедь принижает людей, парализует волю к борьбе. Лука стремится всех примирить и успокоить, он поощряет иллюзии окружающих людей. «Коли ты веришь — была у тебя настоящая любовь... значит, была...» — говорит он Насте. Ложь Луки имела бы свое оправдание, если бы она укрепляла веру человека в свои силы, помогала бы в его жизненной борьбе. Но она, наоборот, расслабляет человека. На вопрос Пепла — есть ли бог? — Лука отвечает: «Если веришь, есть; не веришь — нет. Во что веришь, то и есть». Лука равнодушно отмахивается от человека, все его ответы проникнуты фатализмом: сущее неизменно, как бы говорит он, человек может верить во что ему угодно, но от этого ровно ничего не изменится. Сатин правильно оценивает проповеди Луки: «Кто слаб душой... и кто живет чужими соками,— тем ложь нужна... одних она поддерживает, другие — прикрываются ею... А кто — сам себе хозяин... кто независим и не жрет чужого — зачем тому ложь? Ложь — религия рабов и хозяев... Правда — бог свободного человека!» В споре Сатина и Луки — истина на стороне Сатина. Комментируя образ Луки в письме к артисту Тихомирову (1902), Горький характеризует его как сирену, которая «поет ложь из жалости к людям», отмечая, что Лука хочет обласкать их, сделать им хоть что-нибудь хорошее, дать хоть каплю меду». Таким Лука представлен в пьесе. Такое отношение Горького к Луке вызвало многочисленные кривотолки. Многие критики неправильно воспринимали образ Луки, пытаясь представить его как воплощение взглядов автора и утверждение идеи смирения. В таком положительном плане представляли Луку некоторые театры. Это заставляло Горького не только в период создания пьесы «На дне», но и впоследствии многократно возвращаться к образу Луки. С одной стороны, Горький упрекал критиков в том, что они «пьесу не раскусили», а с другой — склонен был относить этот факт за счет того, что в пьесе «нет противопоставления тому, что говорит Лука».
Вот почему в своих последующих оценках образа Луки Горький особенно настойчиво подчеркивает его реакционно-утешительские черты. Конечно, эти резко отрицательные оценки Луки расходятся с реальным содержанием этого образа, каким он дан в пьесе, как человека, чьи проповеди оказывали известное влияние на вывалившихся из жизни обитателей «дна».
Горький впоследствии так писал о Луке: «Наиболее распространен среди бродяг и странников «по святым местам» утешитель-профессионал, ремесленник, он утешает потому, что за это — кормят... Есть еще весьма большое количество утешителей, которые утешают только для того, чтобы им не надоедали своими жалобами, не тревожили привычного покоя ко всему притерпевшейся холодной души. Самое драгоценное для них именно этот покой, это устойчивое равновесие их чувствований и мыслей. Затем для них очень дорога своя котомка, свой собственный чайник и котелок для варки пищи... Утешители этого рода — самые умные, знающие и красноречивые. Они же поэтому и самые вредоносные» (1). В советские годы Горький работал над сценарием по мотивам пьесы («По пути на дно»). Здесь он вносил в образ Луки новые черты, еще более отдаляющие его от того, который дан в пьесе. В образе Луки сосредоточиваются и перекрещиваются все сюжетные нити пьесы, его образ определяет все ее композиционное построение. По признанию самого Горького, основной вопрос пьесы — что лучше, истина или сострадание, нужно ли пользоваться ложью, как Лука. И это вопрос глубоко философский. «Гуманизм» Луки — это буржуазный гуманизм, основанный на пассивном сострадании, на ложном представлении о том, что изменить порядок, при котором люди живут и страдают, нельзя, что человек по своей природе ничтожен, слаб разумом и нищ духом. Горький резко выступал против утешающей лжи, потому что знал, что ее основная функция — служить средством борьбы господствующих классов с нарастающим недовольством народных масс. Горький развенчивает Луку, показывая, что утешающая ложь бесполезна для людей, а чаще всего вредна: люди еще более опускаются, сильнее ощущают трагичность своей судьбы. -----------------------
1. М. Горький, Сочинения, т. 26, стр. 425. -----------------------
