Война 1914—1918 г.г. в первый момент не разрушила нашего сельского хозяйства, но уже в 1915 году почувствовался недостаток в рабочей силе и лошадях, так как к этому времени было призвано около пятнадцати миллионов мужчин и взято огромное количество лошадей (свыше двух миллионов штук).
И то, и другое понизило урожай (менее тщательная обработка, отсутствие удобрений) и сократило посевную площадь. Кроме того, крестьянин стал в полную зависимость от помещика, не имея рабочего скота и инвентаря.
Мы хорошо знаем, что даже в капиталистических нормальных условиях производительность сельского хозяйства отстает от промышленности: „Последняя требует все более значительное количество сырых материалов: сюда входит дерево, животные, продукты, сырой материал для текстильной индустрии. Однако, развитие современного сельского хозяйства отнюдь не поспевает за современным развитием индустрии".
Получается диспропорциональность, которая в капиталистическом хозяйстве вызывает борьбу за колонии, за рынки сырья. Военная же обстановка способствует еще более разрыву нормальных хозяйственных отношений, потому что здесь сельское хозяйство не просто отстает, а сокращается, суживается. „Война отвлекает громадное количество производительных сил: она перемещает рабочие руки, отвлекая их от производительного труда; она отнимает сельско - хозяйственный инвентарь; она лишает сельское хозяйство живой рабочей силы; сокращает количество скота; уменьшает количество удобрения; она уменьшает площадь годной для обработки земли"* и т. д. — вот какой процесс мы имеем.
Н. Бухарин называет это явление „отрицательным расширенным воспроизводством" и изображает в виде спирали, которая замыкается внутрь, по мере того как суживается производство. Происходит резкий разрыв между городом и деревней, который революционизирует крестьянскую массу в деревне и армии, приводя к революции „За землю и волю".
Но с первых же шагов деятельности Временного Правительства среди крестьянских масс наступает разочарование. Для крестьян и рабочих вопрос о войне органически связан с вопросом о хозяйственном кризисе, лозунг „Долой войну" неотделим от лозунгов „Земли и воли". А в то же время для буржуазии, которая фактически держит в своих руках власть, революция является средством для организации „войны до
*) Н. Бухарин. — „Экономика переходного периода" стр. 74. Приблизительно за годы войны мы имели следующие катастрофические явления в нашем крестьянском хозяйстве а) из общего числа рабочей крестьянской силы в 27 миллионов человек на войну было взято 15 миллионов, б) было за 3 года реквизировано свыше 2 миллионов голов лошадей, в) сбыт сельско - хозяйственных орудий сократился с довоенной суммы в 35 миллионов: руб. в год до двух миллионов руб. Статистические материалы по всем губерниям дают нам значительный процент сокращения посевной площади, качественное падение обработки земли, постепенный переход крестьянского хозяйства к натуральной форме, к замкнутому сокращенному производству (об этом подробнее см. книгу С. Дубровского — „Очерки русской революции" вып. I, стр. 171 — 174).
до победного конца". Фактическое господство буржуазии и помещиков во областях народного хозяйства и в аппарате управления делало для Временного Правительства невозможным выход из рамок, в которые ставили его помещичье - буржуазные интересы самого правительства.
" Министры - социалисты", выдвигаемые мелкой буржуазией, попадая во Временное Правительство, должны были подчиняться логике империалистической политики... Союз с буржуазией фактически приводил их, и не к прямому союзу с помещиками, то, по крайней мере, к непротивлению помещикам... За все время существования Временного Правительства социалистические лозунги служили фиговым листком, которым до поры до времени империалисты прикрывали свою политику.
Переход земли в руки крестьян
Только Октябрьская революция разрушила старое хозяйство и отдала землю в руки крестьян — немедленно после свержения Временного Правительства.
Вторым Съездом Советов принят декрет о земле. По этому декрету все частновладельческие земли передавались в ведение волостных земельных комитетов и уездных Советов в целях распределения ее для пользования среди крестьян. Этот закон о земле — Советская власть проводила по программе партии социалистов - революционеров, левая группа которых вошла в состав правительства.
Закон о земле, вводивший уравнительное пользование .землей, единоличное хозяйство крестьян, разделение земли между обрабатывающими ее, необходимо было принять, потому что большинство крестьян требовало такой именно реформы, и Советская власть должна была исполнить волю крестьян. Поскольку крестьянство было убеждено, что раздел частных земель даст ему необходимые земли для обработки и выведет из тяжелого положения и постепенного обнищания, постольку необходимо было провести требуемый закон, чтобы доказать массам недостаточность этого мероприятия и необходимость перехода к новым социалистическим формам землепользования, одновременно уничтожая помещичье землевладение, экономически пауперизировавшие крестьянские массы.
Мы не можем останавливаться здесь подробно на причинах стремления крестьян к уравнительному земплепользованию, но должны отметить, что рост числа безземельных крестьян, стремление этой бедноты укрепиться за счет богача - кулака, взять у него для себя часть имущества и земли, — все это связано с дифференциацией деревни, со стремлением к всеобщему переделу земли. А середняки тоже заинтересованы в прирезке земли, в уменьшении налогов, в ослаблении целого ряда тягот, лежавших на земле, на крестьянском хозяйстве.
Ни в коем случае нельзя считать, что лозунги деревни в первый период революции были, по существу, социалистическими: крестьяне в массе своей были собственниками и оставались таковыми.
„Требование отмены частной собственности и пресловутая социализация были лишь выражением воли разоряемого мелкого собственника получить богатство более крупного. Как видим, напрасны были надежды столыпинского правительства на собственнический дух крестьянства, который должен был вселить уважение к собственности других, т. е., в первую голову, к помещичьей собственности. Наоборот, практика всех погромов показывает, что наибольшую „погромность" проявляют мелкие собственники, как городские, так и сельские.
„Требование социализации должно было быть особенно сильно в России, где, как мы отмечали, частная собственность на землю обратилась к крестьянину, как ее покупателю, как раз своей оборотной стороной, своими высокими ценами. Мало того, переход земли в общенародное достояние был естественной реакцией против юридического разграничения земли по сословным правам владения.
„Таким образом, отмена частной собственности на землю была прежде всего „чисткой земель" от остатков крепостничества, выражением борьбы крестьянской массы против помещичьего землевладения, благодаря которому помещик получал ростовщическую ренту с крестьян и которая являлась существенным препятствием к развитию в деревне производственного капитализма. Это была самая грандиозная чистка, перед-которой блекнут все предшествовавшие, как реформы 1861 года и столыпинщина.
„Крестьянство только что протирало свои политические глаза. Естественно, своих собственных лозунгов оно выработать не могло, лозунги же эпохи буржуазных революций устарели. Ему пришлось их заимствовать из социалистического арсенала, как когда - то рабочим, пока они не выработали своей идеологии, пришлось заимствовать лозунги у чуждого им либерализма. Так как в области индустрии во весь рост стал вопрос о социализме, который перестал быть лишь отдаленным идеалом будущего, а сделался задачей сегодняшнего дня, то наиболее революционными были социалистические лозунги, и крестьянство поневоле должно было заимствовать те из них, которые соответствовали его революционной борьбе против помещичьей власти. Характерно, что политически безграмотная социалистическая фразеология крестьянства сделалась почти всенародной, настолько объективно необходима была ликвидация в деревне помещичьей власти".
Фактически, декрет о земле 26 октября 1917 года и декрет о социализации земли 1918 года являлись укреплением, подтверждением того, что фактически было в деревне; мы не создавали, а закрепляли действительные отношения. Ленин по этому вопросу говорит следующее: „Чтобы доказать крестьянам, что пролетарии хотят не майоризировать их, не командовать ими, а помогать им и быть друзьями их, победители большевики ни слова своего ни вставили в „декрет о земле", а списали его слово в слово с тех крестьянских наказов, которые были опубликованы эсэрами. Эсэры кипятились... вопили, что „большевики украли их программу", но над эсэрами за это только смеялись: хороша же партия, которую надо было победить, прогнать из правительства,чтобы осуществить все революционное, все полезное для трудящихся из ее программы".
