Ольга Пряничникова, встав на цыпочки, заглядывала в высоко прорезанное окно теплушки. Паровозный дым клочками повисал на проводах. Столбы убегали назад — туда, где осталось родное село Янкин Стан, в котором она выросла и в последнее время работала звеньевой. Вся жизнь ее перевернулась с того дня, как в селе появился вербовщик. Он складно говорил об Автострое, о том, как нужны там молодые рабочие руки. Красиво расписывал неведомые заводские профессии — литейщика, токаря, лекальщика, сборщика. И, воспламеняясь, то и дело твердил, что завод будет делать 100 тысяч автомобилей в год, которые позарез нужны народному хозяйству.
Ольга никогда не видела автомобиля. Да и в городе бывать не приходилось. Слова вербовщика растравили душу.
— Аль поехать? — выдохнула она и вопросительно посмотрела на колхозного комсорга.
— Тебя, Пряничникова, это не касается,— отрубил тот.— Ты девчонка, а там лишь парни нужны.
— Да? Не касается? А я что — не комсомолка? Иль хуже парней в поле управляюсь? — и она, решительно растолкав ребят, протиснулась к вербовщику.
И вот — позади сборный пункт в Починках. Слезы матери. Скупые слова отца: «Пиши, если что... Не робей — город робких не любит. А там, глядишь, выучишься — человеком станешь».
Поезд остановился на Ромодановском вокзале. Завербованные комсомольцы высыпали из теплушек. Их встретили секретарь парторганизации Автозаводского промрайона Владимир Степанович Куканов и комсорг стройки Выдревич. Длинных речей не было. Прибывшим сказали, что на площади за вокзалом стоят машины, просьба организованно погрузиться — и на стройку.
Их привезли на огромный пустырь. Первое, что Ольга увидела,— это горы развороченной земли. По брошенным на землю доскам взад-вперед сновали люди: толкали перед собой пустые и груженые тачки, сгибались под тяжестью «козы» за плечами — носили кирпич. Посвистывая кнутами, матюкали лошадей грабари — возили землю в маленьких тележках... Обманул вербовщик — какие уж тут заводские профессии.
— Ну, что носы повесили?— смеялся Куканов.— Давайте-ка первым делом в столовую. Вот Володя Аксенов — он председатель ударной коммуны — проводит вас.
Поселили их в холодном бараке. А наутро Ольга вместе с подругами тоже носила кирпич, таскала на носилках раствор, копала траншеи.
Вечером в барак пришел Аксенов. Предложил разбиться на бригады. Спросил, кого в бригадиры. И вдруг — неожиданно для Ольги — девчата, словно сговорившись, загалдели:
— Пряничникову! Лелю! Она у нас боевая!
Вот так раз! Это она-то боевая? Ведь еще не забыто, как чуть не перепугалась, впервые увидев пустырь, набитый народом. Только и умеет лопатой да ломом работать. Ольга и не заметила, что она по привычке бывшей звеньевой невольно начала руководить девчатами, но они заметили.
Вторую женскую бригаду возглавила ее подруга Лена Бочанова. Помимо женских, создали еще пять мужских. Затем избрали совет коммуны из десяти человек. Вошла в него и Пряничникова.
Между бригадами сразу же началось трудовое соперничество. Шло оно с переменным успехом. Чуть забрезжит рассвет — начинали работу, кончали — когда солнце зайдет и повеет знобящим осенним холодом. Ходили в лаптях. Мокли под дождем. Мерзли в утренние заморозки. Грелись работой. Так миновала и осень, и зима...
В канун Первомая Владимир Аксенов сказал девчатам, что над их коммуной взял шефство революционный крейсер «Аврора». Ольга загорелась:
— Слышь, девчата, а давайте назовем нашу бригаду бригадой имени «Авроры»!
Предложение восторженно поддержали. Над бараком приколотили вывеску: «Бригада имени крейсера «Аврора». На работу ходили теперь только с революционными песнями. С песнями рыли котлованы, яростно вонзая лопаты в вязкую глину. С песнями боролись с «плывунами», стоя по колено в ледяной воде. Нытиков не было.
Рядом на строительстве завода по-ударному работали бригады-коммуны имени XVI партсъезда — Виктора Сорокина, «Штурм» — Григория Переходникова, имени КИМа, «XIII года Октября», МЮДа, чувашская и другие.
Стройка ширилась, набирала силу. Стали появляться экскаваторы и транспортеры. Девчата ходили смотреть на них, как на диво. А вот бетономешалок еще не было. Авроровки готовили раствор вручную, «на глазок». И не унывали. Стройке нужен был металл, и они вечерами собирали лом. А узнав, что не хватает гвоздей, пошли по территории и насобирали почти 400 килограммов.
Поднимались корпуса цехов. Руководители нервничали: в Ленинградский порт пришел американский пароход «Карплак» — доставил Автострою паровые молоты, ковочные машины, тяжелые прессы «Гамильтон», но разгрузка задерживалась. И вдруг — радостная весть: в порт в полном составе прибыл экипаж крейсера «Аврора» и краснофлотцы вместе с рабочими-коммунистами завода «Красный путиловец», работая круглосуточно, разгрузили пароход и уложили все оборудование на железнодорожные платформы. Для сопровождения эшелона с грузами моряки создали специальную бригаду.
Лозунг «Даешь автогигант» звенел над страной. Весть о том, что на Автострой едут авроровцы, мигом облетела все бригады. Особенно взволновала она Ольгину бригаду, ведь это она носит имя легендарного крейсера! Надо же принарядиться к их приезду. Но что надеть? Сначала девчата решили встретить гостей в своих одинаковых коричневых платьях, которыми были премированы за ударную работу. Однако затем ими завладела оригинальная идея: почему бы не сшить себе матросскую форму? Ситец есть, швейная машинка тоже, кстати, это еще одна заслуженная премия за большие трудовые успехи. И по вечерам застрочила в бараке машинка. Скроили себе синие юбки и белые блузки с матросскими воротничками, а на воротничках вышили красные якоря. Чем не коммуна имени крейсера «Аврора»! В этой форме девчата и встретили моряков. Потом на все демонстрации — и октябрьскую, и первомайскую — ходили в полюбившихся блузках и юбках. Знай, мол, наших!
Все было — и радости, и трудностей хватало. Но так уж, наверное, устроен человек, что горькое забывается, а радостное запоминается навсегда...
Не обманул вербовщик: они построили завод и стали выпускать по 100 тысяч автомобилей в год, а сама Ольга овладела заводской профессией — долгие годы работала бригадиром в литейном цехе.
В 1934 году коммунисту Ольге Михайловне Пряничниковой «всесоюзный староста» Михаил Иванович Калинин вручил высшую награду Родины — орден Ленина.
