Высокий, сутуловатый парень вышел из военкомата, громко хлопнув дверью. Она сразу же вновь распахнулась, и на пороге показался щеголеватый лейтенант с «кубарями» в петлицах:
— Ты мне, Шубин, двери тут не ломай. И больше чтоб я тебя не видел! У станка твое место. Понял?
Парень сердито взглянул на лейтенанта и зашагал прочь, ожесточенно размахивая руками. Лейтенант задумчиво посмотрел ему вослед.
— Такого богатыря не взяли? — удивился ктo-то из толпившихся возле военкомата юнцов.
— У него, к его несчастью, руки золотые. Бронь,— сочувственно пояснил лейтенант и вдруг разозлился:— А вы чего пороги здесь обиваете? Кому надо — на дом повестку пришлют!..
На следующее утро, пройдя через проходную завода, Шубин свернул в инструментально-штамповый корпус. К станку не пошел — сегодня он во вторую смену, а направился прямо в кабинет начальника цеха режущего инструмента. Черепенников о чем-то беседовал с секретарем партбюро Демченко.
— Тебе чего? — удивился его приходу Василий Иванович.
— Вчера Сталин по радио выступал. А я письмо только что с фронта получил, от брата. Вот,— Шубин протянул треугольничек солдатского письма.— Почитайте.
Черепенников вопросительно взглянул на Шубина, не слишком речист парень, не поймешь сразу, чего хочет, но письмо взял и стал читать вслух: «Здесь очень тяжело, братуха, но мы готовы бить фрицев и уничтожим всех гитлеровцев, только нам нужны боеприпасы. Вы там, Василий, тоже считайте себя боевым отделением и давайте больше оружия. Скажи об этом всем на заводе...» Так писал Шубину его брат Иван, который в 1937 году за руку привел Василия в ФЗУ при автозаводе. Писал о том же, о чем говорил и Сталин.
— Я теперь, знаете, как работать буду? Если уж на фронт не взяли, буду работать по-фронтовому,— сказал взволнованно Шубин. — Об этом письме надо обязательно рассказать рабочим,— рассудил Демченко.— Времени, конечно, нет для долгих заседаний, но в обеденный перерыв соберем народ. Кому-то из нас следует выступить.
— Пусть сам Шубин и выступит,— предложил начальник цеха.
До начала смены было еще немало времени, но Василий спустился в цех. Работал он доводчиком режущего инструмента. Работа кропотливая. Взять хотя бы развертку— вроде и не такой уж хитрый инструмент, а при работе с ним точность особая требуется. Обычно на конечную операцию — доводку дается припуск до пяти сотых миллиметра. Чтобы снять его, этот припуск, нужно немалое время. Но как его сократить, это время?
Шубин задумчиво повертел в руках разжимную развертку: уменьшить припуск — значит, сократить время на доводку. И он направился к шлифовщику Абрамову:
— Слышь, друг, попробуй-ка оставлять припуск в одну сотую миллиметра.
— Да ты что, Вася. Запорешь инструмент! Мыслимо ли — одну сотую? Браку наделаешь.
— Все будет как надо, я прикидывал. И время сэкономим. Сам знаешь: фронт требует машин и оружия, а их без разверток не изготовишь...
В обед сгрудились рабочие в пролете. Недоумевали: зачем их собрали? Не до разговоров теперь. О чем только начальство думает! Еще больше удивились, когда слово было предоставлено их товарищу — комсомольцу Василию Шубину. Разволновавшись, тот переминался с ноги на ногу, будто школьник у классной доски.
— С письма начинай,— подсказал начальник цеха. Шубин торопливо вытащил из кармана солдатский
треугольничек и зачитал письмо. Кончил. Взглянул на рабочих. Глаза у всех задумчивые. Молчат. Осмелел тогда парень.
— Теперь,— поделился он со всеми своим сокровенным,— я за себя и за брата Ивана буду работать. И за зятя Петра — он тоже ушел на войну. По двести, по триста процентов каждую смену буду давать! И вас вот призываю работать за себя и за тех, кто ушел из цеха на фронт...
Вокруг зашумели. И не понять Василию: то ли одобряют его, то ли нет. Слово взял пожилой рабочий.
— Ты парень, конечно, видный. Только выше себя не прыгнешь. Рабочему не пристало зря болтать. Надо не просто силенку выкладывать у станка, а думать, изобретать. Вот что ты, например, кроме одних слов предложить можешь?
— А он и думает! — встрял в разговор шлифовщик Абрамов.— Сегодня он полдня на одной сотой припуска работал.
Рабочие недоверчиво загудели.
— Да, товарищи, это так,— поднялся начальник цеха Черепенников.— До обеда Василий Федорович Шубин уже выполнил дневное задание. А резервы, стоит только поискать, есть на каждом рабочем месте.
Собрание единодушно постановило: всем работать за себя и за ушедших на фронт товарищей. Об этом Шубин написал брату Ивану. И еще о том, что 5 июля он выполнил три нормы. Иван вскоре ответил, что письмо обсуждали во всех подразделениях части, фронтовики считают рабочих тоже бойцами — бойцами действующей армии тыла.
Так родился один из починов, давших затем начало могучему движению «двухсотников», «трехсотников», «тысячников». Стал «тысячником» и комсомолец Василий Шубин.
После смены, длившейся двенадцать часов, домой он не торопился, мозговал, как еще повысить выработку. Порой засиживался в цехе до полуночи, и все чаще поглядывал на доводочный и расточной станки: нельзя ли с их помощью освободиться от некоторых сложных ручных работ? Рискнул однажды на расточном сверху зуб шлифовать и срезать ленточку — есть такие операции при обработке разверток. Увлекся — с одного столика деталь брал, на другой готовую ставил, а когда вдруг первый столик опустел, удивился: уж очень что-то легко и быстро получилось. Проверил — брака вроде нет. И все же сразу всю продукцию сдавать в ОТК не решился — понес вначале половину сделанного. В ОТК ахнули:
— Ну, Шубин, для тебя, видно, норм не существует — любую перекроешь!
— Вы к качеству построже! Качество проверьте! — торопил Шубин и с замиранием сердца ждал результата.
Приняли всю партию. Тогда уже он смело притащил и остальное. Выходит, ему удалось механизировать доводку разверток! В тот день, а было это 17 августа, он выполнил норму на 1550 процентов — один заменил 15 рабочих. И вновь, в который уже раз, Шубин просил ужесточить ему норму.
В цехе — непривычно тихо. Выключены станки. Пусто, безлюдно в пролетах. Лишь кое-где осматривают оборудование ремонтники. Что ж, так и быть должно, и нечему удивляться: воскресенье — выходной день на автозаводе.
Но что это — ожил один станок, запел второй, третий? Цех заполнился людьми, как в обычный рабочий день. Это пришли трудиться мастера, инженеры, техники.
За одним из станков уютно, совсем по-домашнему сидит и новатор Василий Шубин в своей застекленной со всех сторон кабине: это чтобы ни пылинки не попало на станок, где он «ловил микроны». Сегодня он работает заточником-затыловщиком. Щурится, рассматривая тонюсенькие, словно швейные иголки, сверла. Они срочно нужны для выполнения заказов фронта. И Шубин, в общем-то знакомый со всеми операциями участка сверл и разверток, решил работать именно здесь. Накануне начальник инструментально-штамповочного отдела Глинер собрал в своем кабинете мастеров и передовиков производства. Молча осмотрел собравшихся утомленными от бессонных ночей глазами и сказал:
— Получено новое государственное задание — увеличить выпуск танков. А это значит, что нам с вами надо удвоить выпуск инструмента. Людей, как вы знаете, не хватает. Какие будут предложения?
На минуту воцарилось молчание. Нельзя было не задуматься: ведь и так все работают на пределе — по трое суток не выходят из цеха. Василию невольно вспомнились слова старого рабочего: выше себя не прыгнешь.
— Я вот комсомольца Женю Родионова обучил своей профессии,— сказал Шубин.— Он сейчас вдвое норму перекрывает. Могу, конечно, еще новичка взять и обучить.
— Спасибо, Василий Федорович. Но ученики, сам знаешь, у нас почти у каждого есть. Нужно сейчас что-то более кардинальное.
— А почему бы мастерам тоже не поработать у станков? — негромко, как бы только себе, задал вопрос мастер Воронов. И сам же себе ответил:— Во время смены это, конечно, трудновато — и хлопот нам хватает, и станков свободных нет. А вот после смены...
— Дело говорит Александр Николаевич. Тряхнем стариной! — поддержал товарища мастер Удод.— И еще есть такое предложение: завтра — в воскресенье — всем мастерам отработать на станках целую смену. Или больше. По желанию, так сказать. — Правильное предложение! — воскликнул Шубин.— Я и ученика своего прихвачу!
В выходной день встали к станкам 126 мастеров. Пришли в цех инженеры и техники. Не остались в стороне и многие рабочие-комсомольцы.
За воскресенье мастера выполнили задание, рассчитанное на 500 человек. Довольно улыбался Шубин, поглядывая на доску показателей: нет, он радовался не тому, что против его фамилии значилось 15,5 нормы, а тому, что его ученик Родионов смог выполнить 10 норм. Вот тут-то у него и родилась мысль, взбудораживая затем не только завод, но и всю страну.
В комитете комсомола, где он поделился своей идеей, всполошились:
— Ты что удумал, Шубин?! Ты у нас — знамя, на тебя равняются. А с ними завязнешь — ни рекордов, ни выработки. Неужели ты, член райкома и обкома комсомола, не понимаешь, что в военное время не до сомнительных экспериментов?
— Какие эксперименты! На фронте тоже не только обстрелянные красноармейцы в бой идут. А если мы назвались фронтовиками тыла, то не имеем права забывать о своем пополнении. Командир отделения обучает молодых бойцов приемам штыкового боя. Вот и я буду обучать неквалифицированных рабочих своим приемам — тому, что сам умею.
— Шубин дело предлагает,— вступил в разговор комсорг ЦК ВЛКСМ Леонид Смирнов.— Пусть у него немного даже выработка снизится, но если он доведет учеников до своего уровня, это сколько же фронт дополнительной продукции получит!
— Да не снижу я выработку! — возмутился Шубин.
— Я верю тебе, Василий,— успокоил его Смирнов и продолжал:— Мы во всем равняемся по фронту. Давайте и бригаду твою назовем фронтовой.
Василий поставил в ряд станки учеников. В середине установил свой — каждый из подопечных был у него перед глазами. Если у кого-то не ладилось — сразу на помощь. После смены собирал своих новичков и вместе с ними анализировал прошедший день, объяснял им приемы работы, делился своим опытом, разговаривал о жизни, обсуждал газетные сообщения. Так постепенно рождался коллектив.
О фронтовой бригаде Василия Шубина заговорили во всех цехах завода. Еще бы! В бригаде все как один стали перевыполнять нормы выработки: резьбодоводчик Савенков через месяц «шубинской школы» стал давать в смену 120 процентов задания, а раньше давал только 60; Родионов — 200 вместо прежних 85 процентов; шлифовщик Сусарев — тоже 200, а заточник Макаров — даже 300 процентов!
Идея создания фронтовых бригад из неквалифицированных рабочих зажгла многих товарищей Василия Шубина — Осьмушникова, Якименкова, Тихомирова, Крацера. Тысячи становились в ряды стахановцев военного времени. Фронтовые бригады зашагали по всей стране.
Однажды самый молодой член бригады Шубина Василий Пыльнов сказал: «Коль война,— то по-военному давайте трудиться по заветам Суворова!» Его поддержали. И на стене появился лозунг: «Работать по-суворовски: не числом, а уменьем!» Эти слова оказались как нельзя кстати. И не только потому, что за годы войны было внедрено здесь около тридцати новшеств, а и потому, что бригаде вскоре действительно присвоили имя великого полководца Александра Суворова. Но это было уже после того, как в жизни самого бригадира произошли два важных события: в октябре его приняли в партию, а в декабре сорок первого он был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Центральный Комитет комсомола вручил бригаде Василия Шубина переходящее Красное знамя за победу в социалистическом соревновании фронтовых бригад страны. За всю войну молодые инструментальщики автозавода только однажды уступили его на три месяца уральцам, а отвоевав, уже не расставались с ним — оно навечно было закреплено за фронтовой бригадой имени Суворова.
Всей фронтовой бригадой ходили шубинцы на демонстрацию военных лет. Идут мимо трибун вшестером, а несут четыре знамени: от ЦК комсомола, от горкома ВЛКСМ, от завода и корпуса.
За годы войны шесть раз менялся состав фронтовой бригады — коммунист Шубин обучил 36 молодых рабочих. Одни из бывших новичков сами вставали во главе вновь создаваемых бригад, другие уходили на фронт. Всех их заменяли юноши и девушки, окончившие школы ФЗО. И опять Василий Шубин набирал в бригаду тех, кто не справлялся с заданиями и плохо поддавался воспитанию. И они, пройдя «шубинскую школу», через месяц-другой давали и по две, и по три нормы. Сам бригадир за четыре года войны шагнул на 20 лет вперед — выполнил 24 годовых нормы.
...Май 1968 года. Москва. Музей Революции. Молодые воины торжественно вносят в зал алые знамена. И взволнованно забилось сердце Василия Федоровича Шубина: он узнал среди этих знамен знамя своей фронтовой бригады, которое в суровые октябрьские дни 41 года вручил ей Центральный Комитет комсомола за победу в соревновании фронтовых бригад страны. Почти всю войну хранилось оно на Горьковском автозаводе, а затем было передано в Музей Революции.
Так началась встреча молодежи с ветеранами комсомола, на которую ЦК ВЛКСМ пригласил и инициатора создания фронтовых бригад В. Ф. Шубина. Встреча превратилась в своеобразную перекличку поколений. Ветераны рассказывали о минувшем. И оживали пятьдесят героических комсомольских лет в воспоминаниях пулеметчицы Чапаевской дивизии М. А. Поповой, бригадира первой женской тракторной бригады Д. М. Гармаш, полковника Л. А. Винокура, председателя колхоза «12-й Октябрь», кавалера пяти орденов Ленина П. А. Малининой.
Шубин тоже выступал. Но рассказывал он не о прошлом. О его прошлом свидетельствовали стенды музея, посвященные Отечественной войне,— красная книжечка гвардейца тыла за № 31, золотые часы и десятки грамот, мандатов и прочих документов, врученных во фронтовые годы Василию Шубину. О его прошлом говорила передовая статья «Комсомольской правды» за 15 января 1942 года: «Василий Шубин воплотил в себе лучшие черты советской молодежи: ее патриотизм, ее неистощимую энергию, ее постоянное стремление идти вперед, дерзать, творить». Шубин рассказывал о настоящем — о том, как молодые горьковчане, сверяя жизнь по Ильичу, обязались в честь 50-летия ВЛКСМ бескорыстно и в неурочное время отработать по 50 часов на производстве, но Василий Федорович не сообщил по скромности, что автором призыва: «Юбилею комсомола — 50 ударных безвозмездных часов» был он сам.
18 ноября 1967 года газета «Ленинская смена» опубликовала открытое письмо Шубина молодежи Горьковской области под названием «Наш фронт — наш труд»: «Сейчас мы воплощаем в жизнь решения XXIII съезда КПСС, мы боремся за досрочное выполнение нового пятилетнего плана... Но я знаю, я верю, что вы мечтаете еще и о своей, о личной высоте — о своих трудовых подарках юбилею ВЛКСМ. И мне, воспитаннику комсомола, не хочется отставать от вас, не хочется забывать свою комсомольскую юность, хочется тоже «тряхнуть стариной» и предложить вам темп, предложить вам скорость, предложить вам высоту, которая, на мой взгляд, не только поможет успешному выполнению плана нынешней пятилетки, но и будет добрым подарком нашему общему празднику... Обещаю в честь славного юбилея Ленинского комсомола отработать бесплатно и в нерабочее время 50 рабочих часов на производстве. Отлично понимаю, друзья: мал и скромен мой подарок. Но меня вдохновляет та мысль, что и сегодня, как это было в суровые дни 41 года, я не останусь один, что моему примеру последуют все ветераны комсомола, все, кто когда-либо с волнением принимал из рук секретаря комсомольский билет. Я верю, что меня поддержит трехсотдвадцатитысячная армия комсомолии области. И тогда это будет уже далеко не маленький, а отличный, замечательный подарок!»
Ветеран не ошибся. Ровно через два дня газета «Ленинская смена» опубликовала отклик на его призыв — письмо автозаводцев, его друзей и соратников: В. Пыльнова — мастера участка сверл и разверток, бывшего члена шубинской фронтовой бригады, И. Крацера — орденоносца-фрезеровщика, бывшего бригадира фронтовой бригады, Д. Вершинина — лучшего токаря области, кавалера ордена Ленина, В. Старостиной — инженера, бывшего бригадира первой бригады коммунистического труда, кавалера ордена Ленина, Н. Еранова — старшего нормировщика, бригадира первого коллектива коммунистического труда и орденоносца, А. Потехина — лучшего фрезеровщика области, Л. Борисова — мастера, бывшего руководителя бригады коммунистического труда.
А еще через день состоялась XXIII конференция комсомольцев автозавода. Под шквал аплодисментов на трибуну поднялся бригадир первой коммуны на Автострое, ветеран комсомола Виктор Петрович Сорокин:
— Перед конференцией я прочитал в комсомольской газете открытое письмо Василия Шубина к молодежи области. Целиком и полностью поддерживаю его почин. И в свою очередь предлагаю создать бригады имени 50-летия Ленинского комсомола.
Стоило Сорокину сойти с трибуны, как в президиум посыпались записки:
«Виктор Петрович! Запишите в бригаду. Хрящев Сергей из цеха средней штамповки. Дайте дело большое!»
«В. П. Комсомольская организация учебно-производственного цеха полностью поддерживает Ваше предложение и в полном составе записывается в Вашу бригаду. Тайков, Ивашичкин, Дмитричева».
«Виктор Петрович! Запишите меня в свою бригаду. Со мной тысяча ребят из команд «Кожаный мяч». Г. Киселев, тренер».
А вот по всей официальной форме: «Бригадиру комсомольской бригады им. 50-летия ВЛКСМ тов. Сорокину В. П. Заявление: просим принять нас в свою бригаду. Н. Лазарев, Л. Ершова, К. Дроздова».
Бурлит взволнованный зал. На трибуну вбегает Володя Ляхов из цеха «Чайка». Он произносит самую короткую речь на этой комсомольской конференции:
— Мы, делегация производства легковых автомобилей, все, как один, поддерживаем Виктора Петровича Сорокина и предлагаем организовать запись желающих вступить в бригаду имени 50-летия Ленинского комсомола!
Сорокин берет в руки микрофон:
— Товарищи! Может, нам действительно стоит организовать запись желающих вступить в бригаду, как считаете?
Над залом повисла тишина. Зал на миг задумался. И вдруг голос из амфитеатра:
— Есть предложение записать всех делегатов конференции!
Виктор Петрович улыбнулся. Зал разразился громом одобрительных рукоплесканий. Этот порыв — еще одно свидетельство безграничной преданности молодых автозаводцев делу отцов, верности славным традициям первостроителей автогиганта, ударников фронтовых бригад.
Вся комсомольская организация автозавода действительно стала единой ударной бригадой. В первом «шубинском» воскреснике, состоявшемся на автозаводе, приняло участие свыше 1200 комсомольцев основных цехов. За одну только смену во втором сборочном цехе было собрано 115 кузовов, а с конвейера сошло 55 комсомольских автомобилей «Волга».
Каждый комсомолец считал своим долгом отработать по 50 «шубинских» часов безвозмездно в честь юбилея Ленинского комсомола. Призыв ветерана нашел самый горячий отклик в сердцах комсомольцев и молодежи всей области. Только в городе Горьком в шубинском движении приняли участие около 100 тысяч комсомольцев, молодых рабочих, ветеранов комсомола.
В канун 50-летия ВЛКСМ молодые автозаводцы, подняв шубинское движение на новую высоту, встали на 100-дневную ударную вахту и обязались создать 50 комсомольских грузовых автомобилей вне плана. И создали!
