Первые десятилетия прошлого века — период полного обновления речного флота Волги. На смену косоушкам и расшивам с парусами приходили железные суда с паровыми машинами. На левобережье Волги одна за другой появляются механические мастерские в Муромском, Люлиховском, Жуковском, Собчинском затонах, механический завод Калашникова, кузнечно-механический завод Марачева, а в 1911 году — завод «Нижегородский теплоход». Идет формирование рабочего класса. Рост числа промышленных предприятий неизбежно сопровождался кризисом кустарного производства. Конкуренция фабричного товара, который был лучше и дешевле, приводила к разорению кустарей. По губернскому отчету 1843 года, в Борской и Белкино-Межуйской волостях значилось 547 кузнечных заведений, к 1862 году их число сократилось до 133. В Кантауровской зоне в 1843 году было 535 шляпно-валяльных мастерских, а к 1862 году их осталось только 54. «За этими сухими цифрами,— говорилось в этом документе,— скрывается полуголодное существование множества работников, выкинутых волнами промышленного переворота из прежней колеи жизни и вовлеченных в сложное капиталистическое хозяйство, где они были вынуждены продавать свою рабочую силу». Не выручало кустарей и сельское хозяйство. Вот как писал В. И. Ленин об этом на примере Нижегородской губернии: «У массы рогожников земледелие падает, и они бросают землю; «пустырей» около 1/3 озимого и 1/2 ярового поля». Увеличился отход крестьян на сторону. При этом многие из них не могли устроиться в других местах и возвращались ни с чем домой. Не принесла облегчения крестьянину и отмена крепостного права. По царскому указу были отменены частично натуральные повинности феодалу, но остались тяжелые денежные налоги государству. Причем косвенное обложение и прямые налоги на крестьян увеличивались год от года.
Одновременно с ростом товарно-денежных отношений в области сельского хозяйства происходило расслоение крестьянства. Из крестьянских общин выделялись кулаки, скупавшие земельные наделы у крестьян и применявшие в своих хозяйствах наемный труд. Крестьянство было бесправно, невежественно, забито. «Насколько незавидно экономическое положение кустарей,— писал современник,— можно судить по тому факту, что за одной, например, Белкино-Межуйковской волостью к 1891 году (следовательно, до неурожая) числилось недоимок на 55 тысяч рублей. Кроме того, почти 1/3 населения не имеет никакого домашнего скота». Красноречивы цифры недоимок крестьян вотчины князя Черкасского. Они составляли: в селах Завражново — 228 рублей 46 и 1/4 копейки (здесь и далее серебром), Орлово — 284 рубля 91 и 3/4 копейки, Ежово — 542 рубля и 3/4 копейки, Комарово — 567 рублей 99,5 копейки, Селищи — 957 рублей 86 и 3/4 копейки. Чтобы представить, какие это были немалые деньги в то время, соотнесем их с ценой хлеба на рынке: пуд ржи (16 килограммов) стоил в 1880—1900 гг. от 61 до 65,5 копейки, т. е. примерно 4 копейки за один килограмм. А рубль серебром ценился в 3,5 раза дороже бумажных денег. Причем мастера-гвоздари этих деревень работали в основном на зажиточных крестьян, расплачивавшихся хлебом, который они скупали на базарах и затем предлагали кустарям по более высоким ценам. Кузнецы, занимавшиеся выделкой цепей, также работали на хозяев, нередко даже на «вторых хозяев» или подрядчиков, которые привозили на место железо и брали готовую продукцию, перепродавая ее торговцам. Из-за такого посредничества кустарь недополучал от 30 до 55 копеек за пуд. Если крупных цепей два кузнеца ковали за неделю по 12 пудов, то чистый недельный заработок их составлял от 4 рублей 2 копеек до 4 рублей 80 копеек. Не улучшились условия жизни и труда и у рабочих капиталистических предприятий по сравнению с кустарными мастерскими.
