Новое производство — новые кадры. Из Московского института минерального сырья прибыл профессор Сыромятников, а с ним изобретатель Попов и мастер Ильин. И хотя это были люди обыкновенные, в цехе их в шутку называли волшебниками. Все три «волшебника» пожелали познакомиться с людьми, которым предстояло работать на аппаратах. Тогдашний начальник цеха Александр Иванович Захарчук представил приезжим свой коллектив: группу девушек и пареньков, пришедших из разных цехов завода.
Всю эту молодежь объединяло нетерпеливое желание поскорее все узнать, всему научиться и собственными руками создавать тот магический кристалл корунда, о котором так много и увлекательно рассказывал им профессор Сыромятников. Было в облике Сыромятникова нечто от сказочника Андерсена. Особенно заметно становилось это, когда он принимался рассказывать об истории и свойствах корунда. Как бы в виде иллюстрации профессор показывал будущим создателям корунда и рубин, и сапфир, и топаз, и александрит, уверяя с таинственной улыбкой мага, что все они получены искусственно, и что такие замечательные люди на этих вот горелках — он кивал на аппараты, у которых хлопотал мастер Ильин,— научаться создавать еще и не такие чудо-камни.
Самой юной аппаратчице Оле Пушковой корунд представлялся таким же красивым, как перо жар-птицы. И как взволнованно стучало ее сердце, когда, окунув тряпичный факел в сосуд со спиртом, она зажгла свою горелку, и пламя с жадным шумом забилось вокруг свечи. На кончике этой огнеупорной свечи и должен был зародиться корунд. Прищурив глаза, Оля нетерпеливо заглядывала в прорезь раскаленной печурки. Пламя ослепляло ее, оглушало своим сердитым шумом, но никакого чудо-камня не было, только сбоку выросло на оплавившейся свече какое-то копытце на кривой, неуклюжей ножке. Сверху на него тонкой струйкой сыпалась белая мука окиси алюминия. От этого копытце медленно росло и расширялось. Увеличившись до размеров лесного ореха, оно неожиданно оплавилось и как-то скрючилось. Вместо яркого драгоценного камня-самоцвета со свечи сняли дымчатую загогулину. И все же это был корунд, прозрачный, прочный. Мал золотник, да дорог! И хотя этот дымчато-прозрачный крючок никак еще не вязался с представлениями о магическом кристалле, черноглазую Олю Пушкову порывались качать. Хорошо ли, плохо ли, но начало положено: в стране Советов получен первый синтетический корунд. Вес его исчислялся даже не граммами, а каратами. Теперь уже никто не помнит точно, сколько в нем было, пять или десять каратов. Однако долго еще этот прозрачный уродец оставался предметом изучения и гордости. — Первый блин — комом, первый корунд — крючком,— шутил Василий Васильевич Ильин. — А ну-ка, девчата, кто из вас счастливее? Уже действовало пять аппаратов из двадцати. На двух из них не получилось ничего, зато на трех других выросли маленькие, растрескавшиеся, но настоящие грушевидные камни. Героинями дня были на этот раз Олины подружки Валя Шумилова, Дуня Мизюрина и Нина Орлова. Попов и Ильин пустили, наконец, все двадцать аппаратов. Но дело все еще не ладилось. Иной раз аппаратчица снимет вполне хороший кристалл, а потом она же с неделю гонит один брак, и никто, даже всезнающий профессор Сыромятников, не могут понять, почему все это происходит. Тогда Попов начинает разбирать аппарат, что-то устраивать в нем, а Ильин засучивает рукава, чтобы самолично стать к горелке. Но и он сдается. Посылали кристаллы и шихту, из которой они готовились, в институт кристаллографии на тщательное исследование, но никаких закономерностей по полученным результатам вывести было нельзя. Единственно, что еще раз подтвердили исследователи,— это то, что камни — действительно корунды, со всей присущей им твердостью. Цех работал с перерывами. Молодежь приуныла. Зачастили представители заводоуправления. Хмурились, разговаривали суховато и недоверчиво.
Впрочем, понять это было можно. На строительство первой очереди цеха затратили немало денег, рассчитывали, что затраты окупятся быстро, но пока что — одни убытки. Надо еще подумать, есть ли смысл закладывать вторую очередь? Решили пока воздержаться до лучших времен. Оживилось было дело с назначением на должность главного инженера Анатолия Ивановича Рукавишникова. Но тут началась война. Не хватало водорода и кислорода, а донецкие квасцы, необходимые для изготовления шихты, остались на территории, захваченной врагом. Цех пришлось временно законсервировать. Но как ни тяжело было чернореченцам в годы войны, они все же вспоминают о корунде и снова открывают цех. Возникает множество хозяйственных и особенно технических трудностей. Многие из них кажутся непреодолимыми. Рукавишников бьется над тем, чтобы наладить культуру производства. Ему помогают в этом деле профессор Шубников и снова Попов. Изобретатель продолжает совершенствовать горелку, помогает аппаратчицам упростить и ускорить сам процесс кристаллизации. Не было в достаточном количестве водорода и кислорода, работали на старых, загрязненных квасцах, и все-таки цех давал корунды. Люди работали с большим патриотическим подъемом. Хороший коллектив подобрался в цехе. Только в исследовательской работе еще не было нужной согласованности. Цеховая лаборатория действовала сама по себе, а представитель от ЦЗЛ — сам по себе. — Вот что, Феликса Ивановна,— обратился Рукавишников к представителю ЦЗЛ Пашковской,— займитесь вы конкретным делом: выясните, пожалуйста, почему корунды трескаются и получаются грязного цвета. По совету главного инженера Пашковская завела специальный журнал, в котором с тщательностью врача заносила все болезни корунда. Она и помогла поставить правильный диагноз. Но этого было мало. Надо было излечить корунд от многочисленных недугов. Дело в том, что поднявшийся было спрос на камни снова начал падать. Камни сортировали, завертывали в вату, складывали в маленькие фанерные ящики и отправляли на склад. Цех то останавливали, то вновь пускали. — В чем там у них дело? — нетерпеливо спрашивал директор главного инженера. — Многое зависит от специфики самого производства,— заметил Рукавишников.— И все же причина, по-моему, в другом. В цех надо не просто руководителя, а ученого, исследователя. — Святухин подойдет? — Я как раз тоже о нем думал. Вскоре был готов приказ директора о назначении Василия Владимировича Святухина начальником цеха корундов.
