В борьбе с туберкулезом особенно почетное место занимает открытый всего лишь пятнадцать-двадцать лет назад паск, специальный медицинский препарат, или, как его называют химики, парааминосалициллат натрия, сокращенно пас-натрия. Он оказался поистине замечательным средством, которое помогло спасти от смерти тысячи и тысячи людей. Интересна роль паска в системе медикаментозного лечения туберкулеза. Сам паск не лечит, но он, как танк, пробивает дорогу другим лекарствам — стрептомицину, фтивазиду, тибону: он разрушает оболочку очень стойкой палочки Коха и позволяет лечебным препаратам проникнуть внутрь бациллы. Паск тормозит процессы обмена туберкулезной палочки, препятствует ее размножению и росту, а в запущенных формах туберкулеза снимает явления интоксикации. Как показывают исследования и в Советском Союзе, и за рубежом, паск с успехом применяется при лечении туберкулеза легких, бронхов гортани, уха, глаз, кожи (волчанки), а особенно эффективен при лечении туберкулеза почек, мочевых путей и кишечника. Поистине это замечательное лекарство! Его давно уже можно было бы использовать в нашей стране более широко и щедро, если бы... если бы оно не поступало к нам из-за границы в предельно малых количествах, если бы не приходилось за него расплачиваться золотом. И даже когда на Московском химическом заводе с конца 1949 г. паск стали в небольших количествах вырабатывать, все равно сырье для него — метааминофенол — приходилось ввозить из-за границы по очень и очень дорогой цене — 70 тыс. руб. за тонну. Выход напрашивался один: организовать производство метааминофенола в Советском Союзе, на собственных химических заводах, и на его основе получать паск в таких количествах, чтобы удовлетворить всю потребность в этом замечательном лекарстве. В начале 1950 г. Советское правительство поставило перед Министерством химической промышленности СССР задачу организовать производство пас-натрия из отечественного сырья. И с этого момента открылась еще одна славная страница в истории Чернореченского химического завода. Почему Министерство химической промышленности поручило почти заново создать и разработать производство паска именно чернореченцам? Потому что, по-видимому, надеялось, что этот постоянно ищущий, творческий, опытный коллектив лучше других справится со сложным заданием. Тем более, что завод уже не раз выпускал сырье для медицинской промышленности или готовые препараты. Одновременно такое же задание было дано еще одному химическому заводу и Научно-исследовательскому институту реактивов — ИРЕА. Но, как оказалось впоследствии, заслуженная слава создателей чудесного противотуберкулезного препарата из отечественного сырья выпала на долю лишь чернореченцев. В декабре 1949 года Советом Министров Союза Советских Социалистических Республик Чернореченскому химическому заводу было предложено к 1 октября 1950 г. создать промышленное производство паска из отечественного сырья, чтобы не зависеть в дальнейшем от иностранных государств.
Срок был дан жесткий, на заводе для нового производства не имелось никаких условий, специальных помещений, опыта в этом деле. Надо было начинать все с самого начала. Но где это начало? Что такое паск? Как его производить? Из чего?
Эти и подобные им вопросы сразу же встали перед начальником центральной заводской лаборатории Григорием Михайловичем Стронгиным и его сотрудниками. Прежде всего они стали знакомиться с литературой о пас-натрии, а литература эта была скупа,-статьи о производстве метааминофенола и самого паска были разбросаны в различных журналах, сборниках,- научных выпусках. А о методах получения этого препарата и вообще ничего не было, описывались лишь кое-какие лабораторные испытания и теоретические выкладки. Затем сотрудники лаборатории приступили к непосредственной работе над выбором путей производства паска. Были созданы три группы, которые в лабораторных условиях проверяли и отрабатывали вариант за вариантом, чтобы, в конце концов, выбрать наиболее производительный и простой метод массового производства нужного лекарства. В январе 1950 года уже были выбраны два направления в работе: получение паска через метааминофенол или через динитробензол. Важно было определить, какой же путь наиболее целесообразен, прост и эффективен. В результате таких поисков решено было остановиться на методе получения паска из метааминофенола, так как этот метод был проще других и, главное, давал большой выход продукции. Казалось бы, все задачи решены, можно приступать непосредственно к созданию массового производства препарата. Но, как уже было сказано, в Советском Союзе основное сырье для производства паска — метааминофенол — совершенно не производилось. Следовательно, предстояло начинать с организации производства метааминофенола.
И вот начались трудные, неустанные, мучительные поиски путей, которые позволили бы эффективно и с большой отдачей получать метааминофенол из отечественного сырья. На этой задаче и были сосредоточены все силы ЦЗЛ. За основу взяли схему получения метааминофенола путем сульфирования нитробензола, восстановления сульфокислоты в метаниловую. Лидия Михайловна Жемчугова, молодой тогда химик, а теперь кандидат химических наук, стала заниматься улучшением методов получения паска из метааминофенола, а потом, вместе с группой сотрудников ЦЗЛ, занялась отработкой последней стадии получения паска.
Учитывая, что на Московском химическом заводе уже делали паск из импортного сырья, к работе над созданием отечественного метааминофенола и паска привлекли и начальника цеха Московского химического завода, опытного инженера Михаила Исаевича Шмарьяна. Это позволило сотрудникам лаборатории, а впоследствии и тем, кто монтировал и пускал цех пас-натрия, использовать опыт, уже накопленный москвичами. Другие группы сотрудников ЦЗЛ были заняты разработкой процессов получения нитробензолсульфокислоты, ее восстановления, щелочной плавки метааминофенола и его карбоксилирования. Лабораторные методы получения исходных продуктов для паска были принципиально известны. Но трудность заключалась в том, чтобы превратить их в промышленные, с большим выходом продукта и утилизацией стоков. А времени в обрез... Работы в лаборатории велись в две смены. Но нельзя было ограничиваться только лабораторными исследованиями. Параллельно с этим коллектив чернореченцев проводил и инженерную еценку полученных результатов. Вместе с руководителями завода, начальник ЦЗЛ Г. М. Стронгин и ведущие сотрудники лаборатории сразу же прикидывали, где можно разместить новое производство, если исследования приведут наконец к успеху. Все эти заблаговременные меры позволили уже в феврале 1950 г. решить, где будет размещено производство паска, каково должно быть дальнейшее направление в работе у ЦЗЛ. И тогда же, в феврале, началась работа по моделированию опытных установок. К этому привлекли цех опытных установок, которым руководил тогда отличный инженер-новатор, воспитанник завода Н. М. Павлов. По разработанным чертежам под временным навесом позади лабораторного здания были смонтированы модельные установки. Каждый химик ЦЗЛ, совместно с прикрепленными к нему лаборантами или аппаратчиками, испытывал на своей модельной установке результаты лабораторных исследований. Благодаря напряженной работе и неустанным поискам, коллектив лаборатории уже в начале марта смог наметить принципиальные, схемы нового производства, которые были переданы бригаде проектировщиков, работавших под руководством главного инженера Симулина и старшего технолога проектного отдела Ардашева. Теперь уже можно было приступать непосредственно к приспособлению существующих зданий под новый цех. Производство паска решили разместить в старых зданиях производства серной и азотной кислот. Эти сильно пострадавшие от кислот здания капитально отремонтировали, негрдное оборудование выбросили. А лабораторные работы тем временем продолжались. Изучались лучшие методы очистки полученных продуктов, абгазов и промстоков, нормы выхода готовой продукции. Сразу же возникли трудности с методами анализа — их пришлось создавать заново, иначе вся работа останавливалась. Наступила весна 1950 г. Условия для работы на модельных установках улучшились, да и химики с аппаратчиками уже накопили порядочный опыт. А к началу июня и проектанты закончили разработку рабочих чертежей. Так напряженный труд, упорство людей, нередкие бессонные ночи принесли первый важный успех: уже через полгода после начала лабораторных работ коллектив чернореченцев смог приступить непосредственно к монтажу нового цеха. Руководство завода и отделы заводоуправления провели большую работу, чтобы в короткий срок изготовить, подобрать, разместить заказы на других заводах для более чем 120 единиц оборудования, никогда раньше не изготовлявшегося и очень сложного. В конце июля 1950 г. начали восстанавливать старые здания, в августе провели монтаж оборудования, а в сентябре уже начались работы по освоению цеха. Распоряжением директора завода начальник цеха опытных установок Н. М. Павлов был назначен временно, до освоения и пуска цеха паска, техноруком, он быстро сумел сколотить дружный коллектив, заинтересованный в быстрейшем освоении нового производства. Каждый день шло обсуждение возникших трудностей, и тут же принимались соответствующие меры. А в цехе, как и в каждом новом производстве, не все шло гладко. Многие аппараты в спешке были подобраны из имевшихся в других цехах и не вполне подходили к требованиям нового цеха. Некоторые процессы, которые в лабораторных условиях казались надежными, из-за жестких сроков оказались недостаточно изученными, и их пришлось еще раз отрабатывать прямо в цехе. На ходу совершенствовалось все: и процессы получения метааминофенола, и аппаратура, и контроль за производством. И вот настал день, когда наконец-то был получен первый метааминофенол. Однако день этот принес немало огорчений: оказалось, что продукт получился загрязненным золой и непригодным для дальнейшей переработки в паск.
Перед Стронгиным и его непосредственной помощницей, химиком Запеваловой встала задача: добиться, чтобы метааминофенол получался чистым, без примесей солей и смол. Пришлось искать для этого новые эффективные способы. В заводской лаборатории, где отделяли чистый метааминофенол в вакуумной воронке, было замечено, что при этом минеральные соли оседают в нижнем слое. Исследователи решили использовать это явление и осуществили в цехе фильтрацию метааминофенола на так называемом нутч-фильтре. На первый взгляд, задача была теперь решена: соли оседали на дно, сверху оставался слой довольно чистого метааминофенола, который содержал золы совсем немного. Но зато выход продукта получался очень низким, так как основная его масса оставалась в слое солей. Михаил Исаевич Шмарьян предложил вести кристаллизацию метааминофенола из дихлорэтана, с промежуточным отделением солей. Но когда этот вариант стали внедрять в промышленное производство, встретились огромные трудности, связанные с вредностью дихлорэтана и осмолением готового продукта при сушке.
К этому времени, продолжая усовершенствование процессов, Г. М. Стронгин и Л. М. Жемчугова решили выделять паск из его натриевой соли с помощью сернистого газа. Может быть, под влиянием этой работы у Стронгина и возникла идея — предотвратить выделение солей за счет перевода плохо растворимых сульфитов, загрязняющих метааминофенол, бисульфиты — хорошо растворимые в воде соли. Опыты дали отличные результаты. Пришлось снова серьезно перестраивать установку выделения метааминофенола, и дело наконец пошло. Цех пас-натрия был пущен в эксплуатацию 23 сентября 1950 г., за неделю до правительственного срока, а в октябре уже дал первые килограммы чистого фармакопейного паска. Все производство пас-натрия было смонтировано и освоено за 4 месяца. В здании центральной заводской лаборатории очень много кабинетов, лабораторных залов, опытных установок. Мощно гудит где-то внизу компрессор. В правом крыле корпуса помещается заводская техническая библиотека. Лаборатория — поистине мозг всего нового, что создается на Чернореченском заводе. Творческий коллектив здесь большой, разнообразный. Химики и лаборанты заняты многими темами, которые требуют либо четкой проверки, либо оригинальных решений. Чем только им не приходится заниматься, какие проблемы не приходится решать в наш век бурного развития химии! Порофоры и сульфохлориды, пищевой динатрийфосфат и диизоцианнаты, синькалий и медицинские препараты, удобрения, гербициды и фосфид цинка... А очистка промстоков и абгазов заводских цехов? Поистине необъятен круг вопросов, которыми занимаются сотрудники лаборатории под руководством Григория Михайловича Стронгина. Массивный, несколько даже грузный человек с бритой головой и в очках, он с первого взгляда кажется немного тяжеловатым на подъем и даже медлительным. Но это впечатление обманчиво. Пожалуй, нет в лаборатории другого такого человека, который бы был так энергичен, легок на подъем и неутомим в работе. Его рабочий день начинается с семи часов утра и заканчивается не раньше полуночи. Дел много. Утром надо обойти как можно больше цеховых лабораторий, ни один вопрос не оставить без ответа, помочь там, где возникли трудности. И каждый последующий час рабочего дня насыщен до предела. Кабинет Стронгина в здании ЦЗЛ редко когда не видит посетителей. То идут лаборантки со своими вопросами и предложеиями, то заочник несет на консультацию проект диссертации или научной работы, то инженер-химик идет докладывать о ходе испытаний нового порофора ЧХЗ-21. Много дел, неустанно работает мозг в поисках новых решений или изобретений. А изобретений на счету у Григория Михайловича Стронгина свыше пятидесяти. Но и это не все: новейшая химия требует знаний и знаний. Как говорит он сам, барьер знаний — серьезный барьер. Химик, незнакомый с новейшими достижениями мировой химической науки, может оказаться за стенами современного производства. Вот почему с окончанием рабочего дня на заводе не кончается он у начальника ЦЗЛ, председателя Менделеевского общества, преподавателя политехнического института, кандидата технических, наук Г. М. Стронгина. Не менее яркой личностью среди создателей паска является и Николай Миронович Павлов. Он давно был известен на заводе как талантливый инженер-опытник и рационализатор. Недаром его поставили руководить таким сложным хозяйством, как цех опытных установок. И когда у руководства заводом возникла нужда в надежном и умелом инженере, когда требовалось пустить новый цех или наладить выпуск совершенно незнакомой продукции, Н. М. Павлова непременно назначали на этот самый трудный участок. Цех пас-натрия был в основном смонтирован, но пустить его никак не удавалось, продукта получить не могли. То выходило из строя собранное «с бору по сосенке» оборудование, то не ладилось с работой целых узлов, то халатно отнеслись к своим обязанностям некоторые аппаратчики и рабочие. Пришлось начинать с самого главного: с создания настоящего, дружного коллектива. Люди в цехе паска были собраны из разных цехов, не каждый еще нашел свое место. Были такие, которые пришли в новый цех в расчете на длинный рубль, а встретили лишь трудности в работе и жесткие требования. Да к тому же на первых порах и заработки выходили невысокие — естественно, продукта-то не могли получить. Многие отчаялись, испугались трудностей. Зато имелись и такие, которые готовы были работать самоотверженно, любое количество времени и бескорыстно. Они-то и составили костяк нового коллектива. Многое сделали для пуска цеха Николай Павлович Горшков и Алексей Петрович Померанцев. Горшков был назначен механиком цеха, а Померанцев ведал отделом, где получали метааминофенол. Пускать новый цех помогал коллективу весь завод. Пожалуй, не было теснее содружества между ЦЗЛ, проектным отделом, цехом опытных установок, механической мастерской и дирекцией завода, как в этом большом деле. Все шло одновременно: и лабораторные исследования, и разработка проектов, и строительство, и разработка и уточнение технологии. Все понимали, что задание завод получил ответственнейшее, и работали дружно, не покладая рук. Ряд узлов пришлось делать заново, вместе с проектным отделом производили расчеты, готовили чертежи установок. Узел получения метааминофенола был переделан. Много забот принес слив расплавленного каустика — каустик кристаллизовался перед клапанами и застывал. Н. М. Павлов предложил изменить конфигурацию клапанов: сделать их в виде морковки и пропустить поглубже внутрь котла с каустиком. Это дало хороший эффект: каустик перестал застывать в клапанах и легко сливался после того, как заканчивалась операция.
Многое еще можно было бы рассказать о пуске цеха пас-натрия, и за каждым таким примером угадывалась бы напряженная работа, ищущая мысль, крепкое содружество людей. Начальником цеха был в то время Сергей Александрович Шашков, руководитель энергичный и опытный. Вместе с техноруком они умели преодолевать любые препятствия. Так в неусыпных трудах и поисках прошло месяцев пять, пока выпуск паска полностью не наладился. За границей процесс получения этого препарата, как можно понять из кратких сообщений в научной печати, проходит целых 5 стадий или фаз, а на ЧХЗ их теперь только четыре. Это достигнуто благодаря совершенно новой технологии и рационализации. Н. М. Павлов работает на Чернореченском химическом заводе вот уже около тридцати лет. Он является, по сути дела, воспитанником этого старейшего химического предприятия страны. Здесь, при заводе, окончил школу ФЗУ, работал сперва в ЦЗЛ лаборантом, потом заочно учился на рабфаке в Горьком, а после службы в армии стал студентом политехнического института. В 1937 г., окончив его, вернулся на ЧХЗ, и сразу же молодого специалиста назначили техноруком нового тогда цеха мочевины. И с тех пор он всегда находился на самых ответственных участках. То строит и пускает цех аккумуляторного нашатыря, то осваивает цех мочевины, то организует пуск производства калиевой селитры, то разрабатывает опытную установку по получению гексахлорана, а затем пускает большой цех этого важного ядохимиката... В ноябре 1950 г. в техническом управлении Министерства химической промышленности состоялось совещание, на которое были приглашены с отчетными докладами представители организаций, получивших задание освоить производство паска. Были здесь и представители других химзаводов, фармацевтической промышленности, научно-исследовательских институтов. Чернореченцы доставили на это совещание целую бочку настоящего фармакопейного паска и торжественно втащили ее прямо в зал заседаний. Кинешемцы же привезли с собой образец паска лишь в двухсотграммовой банке: они получили препарат только в лабораторных условиях, и то он был красноватого цвета, а значит, сильно загрязненным примесями. А представители опытных институтов смогли лишь захватить с собою схемы рекомендуемых лабораторных работ. Торжество чернореченцев было полным. Руководитель Всесоюзного научно-исследовательского института химико-фармацевтической промышленности, профессор Магидсон с искренним восхищением воскликнул: — Молодцы! Видно, что вы привыкли строить процесс индустриально, а не как кустари! Уже в 1950 г. стоимость всех материалов, расходуемых на получение паска на Чернореченском химзаводе, была ниже стоимости одного только импортного метааминофенола. А ведь кроме него на выработку паска расходуется еще четырнадцать других компонентов. Созданы надежные, простые и экономичные методы получения метааминофенола и парааминосалицилата натрия из него, отличающиеся рядом оригинальных введений. Партия и Правительство высоко оценили труд группы инженеров и научных работников завода. Директор предприятия Климахин, руководитель ЦЗЛ Стронгин, главный инженер Симулин, технорук цеха пас-натрия Павлов, главный технолог проектного бюро Ардашев и начальник цеха Московского химического завода Шмарьян получили высокое звание лауреатов Государственной премии, а многие инженеры, работники лаборатории и цеха были награждены орденами и медалями. Цех № 55 Чернореченского химического завода, где вырабатывается противотуберкулезный препарат паск, расположен в нескольких зданиях. Руководит им молодой, любящий свое дело инженер Николай Яковлевич Загария. В цехе наводится порядок. До недавнего времени сырье лежало в неприспособленных сараях, а сейчас старые навесы сломаны, внутрь здания первой фазы проведен транспортер. Вскоре появятся и новые хранилища для сырья. Сверкают белой метлахской плиткой светлые комнаты готовой продукции, где чистый, как снег, паск в полотняных специальных мешках взвешивают на точных весах, запаковывают и подготавливают к отправке на фармакопейные заводы. А там уж из него будут делать таблетки или пилюли.
Удивляешься, когда сравниваешь грязноватое, невзрачное на вид сырье с этим белоснежным порошком паска. Сколько же пришлось поработать над сырьем, чтобы получить столь чистое и дорогое лекарство! Для выработки паска требуется 15 видов сырья, весь производственный процесс занимает, как уже упоминалось, не пять, а всего четыре фазы, так как чернореченцы теперь научились получать настолько чистый метааминофенол, что отпала необходимость в его возгонке. Процесс карбоксилирования метааминофенола идет совершенно нормально и без нее. Знакомясь последовательно с фазами производства паска, нельзя не удивляться той энергии и упорству, с которыми коллектив цеха и сотрудники ЦЗЛ продолжают совершенствовать это дело. За четырнадцать лет со дня пуска цеха сделано так много, что трудно даже перечислить все усовершенствования, рационализаторские предложения, изобретения, внедренные в производство. Интересен, например, такой факт: вначале, при жидкостном сульфировании нитробензола, расход олеума и сепарированного мела был в два с лишним раза больше, чем теперь, когда перешли на более эффективное газовое сульфирование. При этом образующийся в результате процесса гипс целиком используется в производство, а не выбрасывается в болото, как прежде. Если в 1955 г. на тонну паска расходовалось 48 т. сырья, то в 1964 г. — только 26 т. Изобретенный работниками ЦЗЛ совместно с техниками цеха выпарной аппарат по очистке промстоков недаром получил прозвище «золотого аппарата». И в самом деле, тот мета-аминофенол, который прежде выбрасывался в промстоки, теперь собирается с помощью выпарного аппарата, и это дает прямую прибыль в 49 тыс. 800 руб. в год.
В результате рационализации и дальнейшего усовершенствования всех фаз производства сократилось количество аппаратов в цехе, а выход продукции увеличился. Сейчас паска производится в четыре раза больше, чем в 1950 г., и в 8—9 раз больше, чем определялось проектной мощностью цеха. Производство пас-натрия стало самым рентабельным на заводе. Но и эти успехи не означают конца усовершенствованиям и рационализации. На очереди стоит организация непрерывной щелочной плавки, которая повысит выход готовой продукции, сократит расход щелочи, устранит необходимость дробления твердой щелочи и оздоровит производство. Задумываются работники и над тем, чтобы избавиться от процесса нейтрализации и фильтрации полупродукта, дела довольно трудоемкого. Лабораторно это уже получается, но в промышленном масштабе проблема пока не решена. Тем не менее, коллектив верит, что через год-два сумеет добиться ликвидации еще одной фазы в производстве паска. Лучшей в мире считается пока британская фармакопея, продукция высокой чистоты. Но чернореченцы уже почти по всем показателям сейчас догнали ее. Их паск соответствует показателям британской фармакопеи, но имеются еще незначительные доли примесей тяжелых металлов, и это ставит паск ЧХЗ лишь на второе место после британского. Завод уже и сейчас работает на экспорт, Дзержинский паск покупают во всех странах Европы, Америки и Азии. В 1964 г. в августе на передвижной международной выставке медикаментов в Афганистане был и паск Чернореченского производства. Отправляли экспонаты и в Америку, и в Англию. Коллектив твердо верит, что добьется, в конце концов, абсолютной чистоты продукта, догонит англичан и будет производить паск лучшего качества, чем за рубежом. И нет сомнения, что так и будет. Наши химики и лаборанты, инженеры и аппаратчики своей неутомимой рационализаторской работой, своей страстью к усовершенствованиям и открытиям добьются новых больших успехов в деле защиты человечества от губительной болезни.
