Чем объясняется тот факт, что полный сил Василий Яковлевич Данилевский должен был «уйти на покой», в котором он вовсе не нуждался? Ответ на этот вопрос дал он сам через двадцать шесть лет после указанного события. «После 1898—1899 г., — писал он, — начались репрессии начальства против моей лаборатории. Это была закулисная борьба против прогрессивной профессуры. Многие даже перестали работать в этой лаборатории из боязни, что их будут преследовать. А в 1909 г. я оставил кафедру» (1935, 1, стр. 67). Такова настоящая причина удаления В. Я. Данилевского из университета.
Действительно, Василий Яковлевич давал много поводов для преследования за прогрессивные убеждения. Прежде всего, он не скрывал своего отношения к реакционному деспотизму и мракобесию, царившим в России того времени. Он сразу понял реакционный, губящий свободное развитие науки характер университетского устава 1884 г. В отличие от многих профессоров он не выражал никакого энтузиазма по поводу манифеста 17 октября 1905 г. и не скрывал, что видит в нем лишь маневр, подготовляющий переход к новым репрессиям против прогрессивных сил России. Как работник просвещения и науки он особенно тяжело переживал реакцию именно в этой области.
Столкновения же с профессорами-реакционерами, начавшиеся, как мы видели, еще в Ветеринарном институте, не прекращались в течение всего времени работы В. Я. Данилевского в университете. Конец пребывания Василия Яковлевича на физико-математическом факультете ознаменовался инцидентами, связанными с чествованием Л. С. Ценковского. Вся передовая русская и мировая научная общественность готовилась в 1886 г. праздновать тридцатилетний юбилей одного из основоположников микробиологии, ученого, доказавшего единство растительного и животного миров на низших ступенях их развития. Иначе к этому относилась группа реакционных профессоров физико-математического факультета Харьковского университета (юбиляр был членом этого факультета). Декан И. Ф. Леваковский не допустил даже празднования юбилея на факультете. Вопреки их противодействию, В. Я. Данилевский и П. Т. Степанов добились того, что Харьковское общество испытателей природы организовало должным образом чествование Л. С. Ценковского. Этот юбилей превратился в грандиозную демонстрацию передовой научной общественности. Его описание достаточно полно представлено в книге А. И. Метелкина. Обозленные реакционеры продолжали свои интриги после юбилея. Были пущены в ход грязные придирки по денежным расходам, связанным с рассылкой юбилейных пригласительных билетов. Это привело к новым выступлениям В. Я. Данилевского и П. Т. Степанова против реакционной группы на общем собрании Общества испытателей природы. Л. С. Ценковский ушел с поста председателя Общества.
Вспоминая о своем переходе на медицинский факультет, Василий Яковлевич признавался, что дал тогда себе зарок не вступать в столкновения с начальством, замкнуться в стенах своей лаборатории. Но не таков был характер этого ученого, чтобы он мог выдержать это, данное им самому себе обещание. Он выступает с критикой организации преподавания на медицинском факультете Харьковского университета и связывает эти местные недостатки со всей организацией работы высших учебных заведений в России. В 1897 г. он выполняет миссию председателя государственной испытательной комиссии при медицинском факультете Московского университета. Результатом этой работы является подача в Министерство народного просвещения проекта реорганизации комиссии и всего факультетского устройства. В 1902 г. он работает в «Высочайше утвержденной комиссии по преобразованию высших учебных заведений Министерства народного просвещения». Само собой разумеется, ни одно из его радикальных предложений не осуществляется.
Столкновения имеют место и на защитах диссертаций. В. Я. Данилевский смело выступает против угодных реакционерам диссертантов, например П. И. Ковалевского, ставшего впоследствии деканом, и в то же время защищает диссертантов, не угодных этой клике.
Реакционная клика идет на прямые провокации, направленные против ненавистного ой профессора. Так, в 1899 г. во время студенческих волнений в помещение университета были введены полиция и казаки. В ответ на это студенты отказались приходить на экзамены до тех пор, пока полиция и казаки не будут удалены из стен университета. Декан-черносотенец (будущий министр) Н. К. Кульчицкий приказывает В. Я. Данилевскому провести экзамены, несмотря на то, что в кармане последнего уже лежит заграничная командировка и его обязанности временно исполняет И. А. Чуевский. Василий Яковлевич подчиняется приказу и... проваливает обоих штрейкбрехеров, явившихся экзаменоваться. За сим следует донос за провал студентов, «благонамеренно исполнявших приказ высшего начальства».
Василий Яковлевич вооружал против себя реакционеров не только тем, что открыто высказывал свои взгляды на царящие в России и ее высших учебных заведениях порядки. Он не считал нужным скрывать, что его научные исследования направлены против реакционно-идеалистических учений о «жизненной силе», надматериальной «душе», независимости наследственных свойств организмов от влияний окружающей среды и т. п. Настаивая на объективности законов природы и их познаваемости, он утверждал, что «нам остается признать как наиболее простую и вероятную гипотезу лишь одно; что прогресс первичного организма, а стало быть и всего животного царства, есть прямой результат взаимодействия этого живого вещества с внешней-окружающей природой...
«Развитие тела есть, так сказать, результат взаимоотношений между свойствами живой протоплазмы и внешними условиями существования. Таково основное положение, которое, по моему мнению, крайне важно для уяснения главнейших проблем жизни телесной и душевной. Научные данные дают нам право утверждать, что внешние агенты (свет, теплота, воздух, влага, механические условия, электричество, химические воздействия, разнообразнейшие комбинации этих внешних агентов, взаимодействие с другими живыми существами и т. д.), действуя на организм в качестве постоянных влияний или временных раздражителей, вызывали морфологические и физико-химические изменения организма, возбуждали функциональную деятельность, а тем самым усложнение в самом строении тела» (1897, 2, стр. 28—29). Само собой разумеется, что реакционеры не могли спокойно относиться к такого рода выступлениям. Но особенно возмущало их то обстоятельство, что В. Я. Данилевский не ограничивался высказыванием своих взглядов на ученых собраниях. Еще в Казани он проникся мыслью о том, что русская интеллигенция обязана нести свои знания в широкие народные массы. Всю жизнь он трудился над осуществлением этой идеи. Характерная деталь. К столетию Харьковского университета были выпущены большие тома историй его факультетов. В этих томах значительное место занимали биографии профессоров и преподавателей. Почти ни в одной из них нет сведений об общественной деятельности. К исключениям относятся автобиографии В. Я. Данилевского и его друга зоолога П. Т. Степанова, которые искренне стремились принести пользу своему народу.
Деятельность В. Я. Данилевского на этом поприще началась с его участия в создании Харьковской общественной библиотеки, ставшей впоследствии одной из крупнейших в Советском Союзе Библиотекой им. В. Г. Короленко. В течение нескольких лет ее организаторам пришлось преодолевать многие препятствия; с 26 сентября 1888 г. библиотека начала функционировать. Однако В. Я. Данилевского не могло удовлетворить существовавшее в ней положение вещей — сравнительно высокая плата за абонемент, отсутствие работы среди читателей. Беднейшие, наиболее широкие слои населения города — рабочие и ремесленники — не были охвачены деятельностью библиотеки. В начале 1890 г. В. Я. Данилевский добился открытия дешевого абонемента с платой 5 коп. в месяц. Не удовлетворяясь достигнутым успехом — до 200 подписчиков в день, он стал пропагандировать идею создания бесплатного отделения библиотеки. Результаты сказались очень быстро. «Часть кружка, — как мирно повествует официальная летопись, — работавшего в „дешевой библиотеке" с ее основания, выделилась и организовала в 1891 г. 1-ю бесплатную народную библиотеку-читальню Харьковского общества грамотности». В действительности же это выделение не носило столь мирного характера. Между группой, возглавлявшейся В. Я. Данилевским, и буржуазно-либеральным большинством правления библиотеки со времени открытия дешевого отдела все более усиливалась борьба. Группу «дешевой библиотеки» обвиняли в «чрезмерном демократизме» и сепаратизме. В 1891 г. Василий Яковлевич был забаллотирован за это при выборах правления библиотеки. С этого момента он перенес свою деятельность в Харьковское общество распространения в народе грамотности (X. О. Г.), существовавшее с 1869 г. Вслед за 1-й бесплатной библиотекой-читальней им. Н. А. Некрасова было организовано в рабочих окраинах Харькова еще четыре таких просветительных учреждения, а в 1903 г. был открыт большой Народный дом с библиотекой, читальней и большим зрительным залом. Наряду с этим, по инициативе В. Я. Данилевского и под его председательством с 1894 г. начал работать Комитет по устройству сельских библиотек, при участии которого в Харьковской губернии было создано значительное количество этих учреждений.
Библиотеки и читальни снабжались литературой дешевых издательств, а также литературой, издававшейся издательским комитетом X. О. Г, начавшим функционировать с 1891 г. под председательством В. Я. Данилевского. Помимо работы в создаваемых по его инициативе учреждениях X. О. Г. Василий Яковлевич в 1902—1905 гг. состоял председателем его правления. Кроме того, он систематически выступал в рабочих аудиториях с лекциями и докладами по вопросам физиологии. До нас не дошли записи этих лекций. Но об одной публичной лекции, прочитанной 30 марта 1902 г. в пользу нуждающихся учащихся низших учебных заведений, мы узнаем из корреспонденции в газете «Харьковские ведомости». Лектор доказывал, сообщается в ней, что пока «сложные явления человеческой жизни считались самопроизвольными и определялись какою-то самодовлеющей волей, до тех пор о закономерности жизни не могло быть и речи». Эта закономерность в отношении психики выражается в том, что ее развитие зависит от общественных отношений. Женщины пока еще (1902 г.) поставлены в такие общественные условия, что их интеллектуальное развитие отстает от развития мужчины. «В заключение, — пишет корреспондент, — уважаемый профессор пришел к довольно-таки пессимистическим выводам», что условия в современном обществе вызывают развитие нервных заболеваний, «понижающих социальную ценность личности». Просветительные учреждения, в руководстве которыми активно участвовал .В. Я. Данилевский, работали в рамках существовавших тогда законов, но они все время вели борьбу за расширение этих рамок в прогрессивном направлении. Так, книги в бесплатных библиотеках-читальнях подбирались по списку, утвержденному ученым комитетом Министерства народного просвещения. Но уже в первый год удалось добиться разрешения на расширение его на 400 названий. Издательский комитет, в который, кроме Василия Яковлевича, входил такой крупный ученый, как основатель Батумского ботанического сада А. Н. Краснов, составил издательский план, включавший 5 отделов. Первым отделом из дипломатических соображений был назван «духовно-нравственный», в который входили жития святых и рассказы из церковной жизни. За период с 1891 по 1908 г, было издано 119 названий тиражом от 5000 до 54 911 экз. (общий тираж 2 526 409). Однако за все время не вышло ни одной книги, содержащей жития святых и рассказы из церковной жизни. Зато печатались многочисленные популярные книги по естествознанию и произведения классиков литературы Пушкина, Гоголя, Жуковского, Шевченко, Л. Толстого, Сенкевича, Ожешко; биографии Гоголя и Некрасова. Часть книг издавалась на украинском языке. То же можно сказать и о репертуаре Народного дома. В нем шли классические пьесы Островского, Чехова, Гоголя, Грибоедова, Л. Толстого, М. Горького, Шевченко, Шекспира, Мольера.
Само собой понятно, такого рода деятельность но вызывала благосклонного отношения начальства. Ряд работников X. О. Г. был отдан под суд. Из доклада Правления общему собранию членов X. О. Г. 4 сентября 1907 г. мы узнаем, что очередное собрание 8 апреля 1905 г. было запрещено, оно не могло состояться в течение 2/4 лет. «Политические события последнего времени и последовавшие исключительные репрессии тяжело отразились на нашем Обществе: нам было отказано в общих собраниях, в разрешении газеты, устройстве благотворительных вечеров... Многие из них (учреждений Общества, — Е. Ф.) были подвергнуты обыску с выемкой книг и документов».
На собрании 4 сентября 1907 г. были приняты решения о мерах по оживлению деятельности Общества. Это решение вызвало контрмеры реакции. Они выразились в том, что провокаторами «были принесены в Народный дом во время представления несколько небольших бомб или гранат, которые были положены на видном месте во время антракта в курительной комнате». Это послужило губернатору Пешкову основанием для утверждения, будто бы «в Народном доме фабрикуются бомбы и находится огромный запас их, и из Народного дома они распространяются по всему городу и т. д.». В результате — обыск со снятием полов, наката, перекапыванием земли вокруг здания. Главное же — закрытие этого основного учреждения Общества. Возобновить его работу удалось только в апреле 1908 г.
