В этой обстановке В. Я. Данилевский продолжает энергично работать в X. О. Г. Не умея разобраться в сущности классовой борьбы, развернувшейся в России, и понять истинные причины временной победы сил реакции, он видит их в недостаточной просвещенности народа. У него возникает новая идея, которую он и осуществляет со свойственной ему настойчивостью. В декабре 1906 г. школьный комитет Общества грамотности по его предложению решает приступить к изданию «Народной энциклопедии научных и прикладных знаний», рассчитанной на лиц, имеющих лишь начальное образование и желающих пополнить свои знания путем самостоятельного чтения. Создается редакционная комиссия, возглавляемая В. Я. Данилевским. Секретарями комиссии были сначала Сергей Натанович Бернштейн (ныне здравствующий действительный член Академии Наук СССР, лауреат Сталинской премии), позже — наиболее продолжительное время — Николай Петрович Жинкин (ныне здравствующий профессор Харьковского университета).
Н. П. Жинкин вспоминает, что первое организационное собрание редакционной комиссии совместно с приглашенными для участия в издании авторами Василий Яковлевич открыл речью, которая начиналась следующей цитатой из статьи великого русского революционера-демократа Виссариона Григорьевича Белинского: «Мы не устанем повторять и теперь и всегда, что грех нашим литераторам, которые большею частию губят свое время и свое уменье писать, грех им не обращать никакого внимания на потребности народа и не стараться удовлетворять чем-нибудь дельным сильной жажде к чтению, заставляющей народ часто прибегать к грязным лужам и там искать утоления».
К выполнению этой задачи были привлечены выдающиеся прогрессивные ученые. Заключается договор с издательством И. Д. Сытина на чрезвычайно льготных условиях, являющихся следствием, с одной стороны, настойчивости В. Я. Данилевского, с другой — сговорчивости издателя.
Свои принципиальные установки как руководителя «Народной энциклопедии» В. Я. Данилевский изложил в статье, опубликованной в 1908 г., и в предисловии к ее 1-му тому. Демократические цели как данного издания, так и всей своей культурно-просветительной деятельности он сформулировал следующим образом: «Правильное справедливое распределение просветительных благ во всех слоях населения представляет собою одну из существенных социальных задач. Такая демократизация образования, т. е. распространение его в широких слоях населения без всяких исключений, во имя обще-культурного прогресса всего народа, ради преуспеяния и совершенствования духовного и материального, тем более достижима и плодотворна, чем большею свободою пользуется просветительная самодеятельность общественных сил. Время монопольного пользования научным знанием (как в древности—„тайными искусствами") (см. том 8-й Энциклопедии) среди только высших состоятельных классов населения прошло уже безвозвратно; социальная справедливость требует доступности научного образования для всех способных его усвоить и применить» (1910, 2, стр. VI).
В. Я. Данилевский стремится убедить читателя в познаваемости всех явлений в природе и обществе. Познание объективных закономерностей, утверждает он, дает возможность предвидеть будущие события. А такое познание и предвидение необходимы для сознательной активной деятельности человека. Она не может быть обеспечена одной лишь элементарной грамотностью. Для этого недостаточно также ограничить свои знания одной узкой изолированной областью — изолированных явлений не существует. «Ничего нельзя ни понять, ни изучать в отдельности, без связи с иными влияниями, событиями, условиями; просвещенный разум сумеет разобраться во всем сложном, отличить существенное от малозначущего, главное от побочного, сумеет отыскать и причины событий» (там же, стр. IX).
Эта энциклопедия преследовала цель дать систематическое изложение всех областей науки, техники и сельского хозяйства. Издание состояло из 14 томов (21 книга), общим объемом около 400 печатных листов.
О том, как Василий Яковлевич организовал подготовку материала, мы узнаем из воспоминаний Н. П. Жинкина. Работало около 120 авторов высокой квалификации. Большая часть их проживала в Харькове, но многие находились в других академических центрах. Все статьи обрабатывались редакционной комиссией. После этого по субботам, а иногда и по воскресеньям, члены комиссии направлялись в Народный дом (ныне клуб «Металлист») и зачитывали очередную статью перед регулярно собиравшейся там для этого рабочей аудиторией. Статьи обсуждались, протоколировались критические замечания читателей. После этого работа вместе с протоколом ее обсуждения направлялась автору для исправления. В исправленном виде она снова обсуждалась и окончательно отшлифовывалась. Несмотря на такую сложность подготовки . материала, несмотря на то, что он готовился к печати в Харькове и здесь же шла правка корректур, а производство находилось в Москве, все издание было выпущено в очень короткий срок, за 1909—1910 гг., на очень высоком для того времени техническом уровне. Председатель редакционной комиссии безжалостно браковал плохие клише и другие погрешности оформления. Такая быстрота осуществления поставленной цели обеспечивалась чрезвычайной четкостью работы, организованной Василием Яковлевичем, На его столе лежала книга с надписью «Memento!» (помни!). В ней записывались все поручения сотрудникам и сроки исполнения. Он педантично проверял записи, отмечал исполнение или новые поручения.
Итак, Василий Яковлевич должен был оставить университет за то, что он критиковал существовавший в царской России строй и университетские порядки, за то, что он был представителем естественнонаучного материализма и, наконец, за то, что он стремился нести серьезные научные знания в широкие трудящиеся массы. Это ему не могли простить «дипломированные лакеи буржуазии». «Господствующие классы, — писала Надежда Константиновна Крупская, — прекрасно понимали всегда, что их господство держится на темноте и несознательности народных масс, и потому стремились долгое время не давать никаких знаний трудящимся, а когда это стало невозможно, стали давать им лишь отрывки знаний, да и то в извращенном, фальсифицированном виде».
Изгнав В. Я. Данилевского из университета, реакционное большинство медицинского факультета принялось разрушать кафедру физиологии. В конкурсе на замещение должности ее заведующего участвовало два кандидата: А. М. Черевков и В. Н. Болдырев. Первый сделал при непосредственном участии В. Я. Данилевского неплохую диссертацию, но больше физиологией не занимался. Перейдя на работу по бактериологии, он главное внимание уделял выслуживанию перед черносотенными покровителями и клеветническим выступлениям против своего бывшего руководителя. Зато В. Н. Болдырев, работавший у И. П. Павлова, сделал под руководством величайшего физиолога нашего времени ряд ценных работ. В. Я. Данилевский энергично поддерживал кандидатуру В. Н. Болдырева, разоблачал безграмотные и гнусные выступления Н. К. Кульчицкого, П. И. Ковалевского и других реакционеров, направленные не столько против самого В. Н. Болдырева, сколько против ненавистного им гениального ученого-материалиста Ивана Петровича Павлова. Несмотря на все старания мракобесов, составлявших большинство медицинского факультета, и в значительной степени благодаря энергичной поддержке В. Я. Данилевского в Совете университета 12 февраля 1909 г. В. Н. Болдырев получил 43 голоса, а А. М. Черевков только 22. Тем не менее министерство назначило заведующим кафедрой А. М. Черевкова. К числу черносотенных бездарностей, ставших «профессорами по назначению», прибавился еще один.
Еще в 1908 г., несмотря на то, что вопрос об уходе В. Я. Данилевского был окончательно решен, он продолжал руководить научной работой шести человек. Зато на протяжении 1909—1916 гг., как это видно из отчетов университета, научная работа этой лаборатории полностью прекратилась. Правда, формально за это время от кафедры физиологии Харьковского университета вышли две докторские диссертации: М. И. Лифшица и И. П. Михайловского. Но оба автора указывают на то, что их работы начаты по инициативе и выполнены под руководством В. Я. Данилевского. М. И. Лифшиц, диссертация которого была аппробирована И. П. Павловым, благодарит бывшего руководителя «за то, что он учил меня строго критически относиться к каждому шагу своей научной работы». И. П. Михайловский, оставшийся прозектором кафедры физиологии, печатает на отдельном листе диссертации: «Посвящается имени глубокоуважаемого профессора Василия Яковлевича Данилевского».
В. Я. Данилевский оставил кафедру в университете в самый разгар работы по подготовке издания Народной энциклопедии. Но он не мог долго ограничиваться лишь этой работой. 8 мая 1910 г. на заседании Харьковского медицинского общества (X. М. О.) был заслушан доклад Правления об обращении 344 слушательниц Высших курсов г-жи Невиандт, просивших дать им возможность не формально, а практически получить высшее медицинское образование. На этом заседании X. М. О. было решено приступить к организации такого учреждения. Была создана комиссия по выработке проекта устава, выделившая 17 мая организационный комитет во главе с проф. В. Я. Данилевским. Сообщая об этих мероприятиях общему собранию X. М. О., секретарь Правления П. А.. Сергиевский специально остановился на личности председателя оргкомитета. «Правление, — сказал он, — с особенным удовольствием докладывает Обществу об этом избрании; всем нам известны организаторские таланты проф. В. Я. Данилевского и его, так сказать, "огневая энергия". С момента, когда Василий Яковлевич берется за дело, те надежды, которые питало Медицинское общество на открытие Медицинского института, уже превращаются почти в полную уверенность (аплодисменты)».
В. Я. Данилевский увидел возможность приложить свою огромную энергию к осуществлению цели, к которой он стремился долгие годы. Он надеялся создать высшее медицинское учебное заведение, хотя бы частично свободное от недостатков, с которыми приходилось бороться на медицинском факультете. Вместе с тем он, как и И. М. Сеченов, был ревностным поборником женского высшего образования. Записная книжка В. Я. Данилевского является свидетельницей огромной работы, осуществленной им для этой цели. Здесь имели место и большие организационно-хозяйственные усилия и преодоление препятствий, которые чинили попечитель учебного округа в Харькове и покровители г-жи Невиандт — петербургские чиновники. Приходилось бороться с профессорами-реакционерами, которые в комиссии, назначенной попечителем, пытались доказать непригодность намеченных для института зданий, с губернским присутствием, запретившим использовать городские больницы в качестве клиник. Надо было позаботиться о подборе преподавательских кадров в условиях обструкции правой профессуры. По предложению В. Я. Данилевского особая комиссия обратилась к ряду профессоров и преподавателей высших учебных заведений с просьбой принять участие в конкурсе на замещение соответствующих должностей на кафедрах вновь открываемого института. Это обращение было встречеао гнусйымй выпадами со стороны некоторых реакционеров. Так, С. С. Груздев нагло ответил: «Составлявшие бумагу очевидно полагали, что профессор императорского русского университета должен чувствовать себя едва ли не польщенным, если его удостоили наметить в число кандидатов на замещение одной из кафедр во вновь учреждаемом учебном заведении... Ни о каком намечении кандидатов не могло быть и речи, а только о просьбе к соответствующему профессору по старшинству взять на себя труд чтения лекций, как это было сделано г-жой Невиандт».
Несмотря на все препятствия, 31 октября 1910 г. состоялось торжественное открытие Харьковского женского медицинского института. Его первым директором стал Василий Яковлевич Данилевский; он же был избран заведующим кафедрой физиологии.
В. Я. Данилевский стремился сделать институт новаторским в деле реформирования медицинского образования. Свои взгляды он изложил в докладе, изданном в виде брошюры в 1912 г. Ненавидя университетский устав 1884 г. с его мелочной опекой со стороны начальства, ликвидацией коллегиальности, выборности профессоров, он в то же время настаивал на высокой ответственности преподавателя высшего учебного заведения за взятые им на себя обязанности. Он считал, что правительственные или общественные организации, которым принадлежат высшие учебные заведения, не должны отказывать в предоставлении средств, необходимых для того, чтобы сделать преподавание максимально наглядным, а занятия учащихся активными и самостоятельными. «Но если таких отказов и сокращений нет, если профессору Института предоставлена полная возможность и благоприятные условия для правильной постановки преподавания, для получения учебных пособий и материалов в достаточном количестве, для приобретения микроскопов, аппаратов, коллекций, то о сложении ответственности лично с преподавателя за успешность его учебного дела едва ли может быть и речь. Его личным заботам и энергии, его знанию дела и педагогической опытности предоставляется возможность организовать условия преподавания наиболее целесообразно и продуктивно. «Никакой профессор, приняв на себя вместе с должностью и определенные обязанности в указанном смысле, не вправе перекладывать на кого-либо другого onus agendi (бремя руководства, — Е. Ф.) и тем менее ответственность за полноту, правильность и успешность преподавания» (1912, 1, стр. 12).
