Популярность В. Л. Комарова в студенческой среде была в это время исключительно велика. Его знали как превосходного руководителя выполнявшихся студентами самостоятельных ботанических экскурсионных работ, так как еще летом 1906 г. он с большим успехом руководил в пределах Озерного края группой своих слушателей, изучавшей растительность берегов Онежского, Чудского и нескольких более мелких озер. Под его руководством с 1907 г. работа ботанического кружка сразу же резко улучшилась. Недаром уже в 1908 г. отчет межкружковой студенческой организации физико-математического факультета констатирует, что «ботанический кружок и в этом году проявлял интенсивную деятельность». И в самом деле: в 1906 г. было всего два собрания кружка, а в 1907 г. девять; при этом число членов кружка увеличилось втрое, а количество времени, занятого работой кружка, составило 60 часов. Тематика занятий кружка сделалась более разнообразной. Кроме студентов на собраниях кружка начали выступать с лекциями и докладами выдающиеся ученые различных ботанических специальностей, в том числе и сам В. Л. Комаров. Периодически кружок заслушивал сообщения студентов о предпринятых и выполняемых ими самостоятельных работах. На заседаниях кружка читались также наиболее интересные рефераты русской и иностранной ботанической литературы. Вскоре отдельные члены кружка начали выступать и в научных обществах Петербурга - в Русском географическом обществе, в Обществе естествоиспытателей и др.
На руководство кружком В. Л. Комаров затрачивал много сил и труда. Чтобы обеспечить участие в кружке студентов самых младших курсов, он лично составлял для них примерные программы и темы предполагаемых докладов. Стремясь своевременно приучпть студентов к полевой экспедиционной работе, он организовал для них ряд экскурсий в Новгородскую губернию, в Карелию, в Лужский уезд Петербургской губернии. В связи с этим на факультете быстро возросло число энтузиастов ботанической науки. В годы, когда Комаров руководил ботаническим кружком, членами его состояли получившие потом известность как выдающиеся ботаники: агростолог Р Ю. Рожевиц; флористы М. М. Ильин, Л. Г. Раменский и А. П. Ильинский; специалисты по споровым растениям В. П. Савич и Н. Н. Воронихин; миколог Н. А. Наумов; один из лучших систематиков, бывший профессор Львовского университета М. Г. Попов; замещавший Комарова на кафедре Ленинградского университета С. В. Юзепчук. В отдельные годы число членов кружка достигало 80 человек.
Члены кружка участвуют и в крупных далеких экспедициях. Некоторых, как увидим ниже, берет с собою в экспедиции сам В. Л. Комаров. В 1911 г., как значится в отчете ботанического кружка, «в экспедициях и научных командировках самостоятельно работало 17 человек, напечатано 11 работ». То же было и в 1912-1913 гг. Кружок делается центром одухотворенной самостоятельной работы будущих систематиков, ботаников-географов и т. д.; они учатся в нем, параллельно с прохождением обязательных курсов, навыкам творческой научной деятельности.
X. Я. Гоби никак не мог простить В. Л. Комарову успеха кружка. По словам О. Н. Радкевич, «отношения с ним стали невозможными, и свою докторскую диссертацию В. Л. был вынужден защищать в Москве».
Можно с уверенностью сказать, что именно в результате описываемой нами деятельности В. Л. Комарова с 1907 по 1917 г., хотя он и не был тогда руководителем ботанической кафедры, в Петербургском университете создалась обширная школа ботаников-систематиков и географов растений. Характерно, что биологи, в особенности ботаники, предводительствуемые В. Л. Комаровым, поскольку они постоянно проявляли крайнюю активность в защите материалистического мировоззрения, не пользовались симпатиями у представителей власти. Тем не менее, как говорит О. Н. Радкевич, «поток молодых сил, стремившихся учить и учиться, обошел стороной официальное засыхающее русло, пробил себе широкую дорогу и обеспечил университету видное место в истории ботаники родной страны».
Нельзя не дивиться поразительной энергии, проявленной В. Л. Комаровым в годы его преподавательской работы в университете. В том же 1907 г., когда он принял руководство ботаническим кружком, в университете организовался, также, повидимому, не без его воздействия кружок философии природы. И этот кружок избрал своим руководителем приват-доцента В. Л. Комарова.
Под его руководством кружок философии природы в первый же год своего существования провел девять научных заседаний. На одном из них выступил и сам Владимир Леонтьевич с ярко материалистическим докладом на тему «Основные тенденции биологических наук».
Судьба кружка философии природы уложилась весьма характерно. По свидетельству отчета межкружковой студенческой организации физико-математического факультета, этот кружок возник на почве глубокой потребности студентов в выработке «мировоззрения, опирающегося на данные современного естествознания, математики и философии». Такая задача кружка, разумеется, не могла не увлечь В. Л. Комарова, помнившего благотворное влияние, которое на него оказали лекции П. Ф. Лесгафта. Кружок философии природы был самым многолюдным из всех кружков физико-математического факультета. Постоянных членов в нем было около 150, а посещало его заседания до 200, т. е. почтив три раза больше числа посещавших заседания ботанического кружка...
Однако уже в 1908 г. отчет межкружковой организации факультета отмечает снижение числа посетителей кружка, что, повидимому, было результатом «недопущения» на его заседания «вольнослушательниц», т. е. нахлынувших было в него студенток Бестужевских женских курсов.
Однако годом позднее кружок философии природы снова ненадолго возобновил свою работу. В нем развернулась резкая критика идеалистической философии Н. Лосского, Анри Бергсона и др. В «Трудах Межкружковой организации» за 1911 г. напечатан сделанный в этом кружке доклад А. П. Владимирского, впоследствии профессора Лешшградского университета, под многозначительным названием «Диалектика в мире и в науке». Окончание этого доклада гласит: «Диалектический метод - единственно возможный революционный метод, обеспечивающий прогресс нашему знанию».
В. Л. Комаров участвовал также в Обществе вспомоществования студентам Петербургского университета. Там он работал в кругу своих коллег, младших преподавателей университета, среди которых позднее А. А. Рихтер, К. И. Дебу, А. И. Тударовский, М. А. Скосаревский и А. П. Лойтис составляли левую, прогрессивно настроенную группу.
Еще об одной сфере общественной деятельности В. Л. Комарова рассказал на праздновании его 75-летнего юбилея
академик Е. В. Тарле («Вестн. АН СССР», 1944, № 10, «тр. 118-119): «Была на белом свете (точнее - в Петербурге), как раз 40 лет назад, такая ассоциация: Общество приват-доцентов Петербургского университета. Только что сделавшись приват-доцентом, я пошел на заседание этого таинственного сообщества, которое не было ни разрешено, ни запрещено, а собиралось в какой-то лаборатории, где всегда стояло особое затейливое сложнохимическое зловоние, трудно переносившееся приват-доцентами, преподававшими гуманитарные науки.
«Когда я впервые пришел на заседание, трибуну занимал оратор, горячо говоривший о какой-то очередной пакости, зачиненной попечителем учебного округа против прав университета. Но меня заняла не речь, а личность говорившего, больше всего его глаза. Это были такие блестевшие чувством и умом яхонты, которые освещали все лицо, и казалось, лучи, исходившие от них, озаряли перед собою все. «Яхонтами», «брильянтами» называли подобные комаровским глаза знаменитого физика Лебедева.
«Я спросил сидевшего возле меня, теперь покойного уже, историка А. Е. Преснякова:
- Кто это такой?
- Это ботаник Комаров.
- Какие у него глаза поразительные,- заметил я.
- Ну, так вы торопитесь. Евгений Викторович, наглядеться всласть на его глаза и не откладывайте, потому что его скоро из университета выгонят, министерство его терпеть не может,- посоветовал мне Пресняков.
«Он как будто предвидел позднейшую секретную полицейскую информацию, обнаруженную уже после Великой Октябрьской социалистической революции в бумагах курсов Лесгафта: «...ботаник. Комаров, удаленный за антиправительственный образ мыслей из разных учебных заведений, нашел себе пристанище на курсах Лесгафта».
«Да, его на курсах Лесгафта так же любили и почитали и товарищи, и служащий персонал, и учащиеся, как и в университете, как и всюду, где он работал».
Естественно, что в условиях царского режима выдающийся научный талант В. Л. Комарова, а также всеобщая любовь и уважение, которыми он пользовался, не способствовали, а препятствовали занятию им того общественного положения, которое он имел после Октябрьской революции.
Академик Н. А. Максимов отмечает по этому поводу следующее:
«В. Л. Комаров, ученый с мировым именем и популярнейший в среде учащейся молодежи преподаватель, оставался официально всего лишь приват-доцентом Петроградского университета и консерватором Ботанического сада...
«Огромная научная продукция В. Л. Комарова выдвигала его на первое место среди русских ботаников. И только репутация политической неблагонадежности (кстати сказать, вполне заслуженная), а также большая скромность В. Л., никогда не добивавшегося внешних почестей, были причиной того, что до самого свержения царского самодержавия он оставался как бы в тени в своей маленькой квартирке в старом деревянном, предназначенном на слом домике в Ботаническом саду» проводя целые дни в гербарии сада за разбором и определением коллекций и писанием книг и статей».
Рассказом о педагогической и общественной деятельности В. Л. Комарова в университете мы чрезвычайно забежали вперед, достигнув чуть ли не 1917 г. Между тем не менее интенсивно, а главное - не прерываясь ни на минуту, шла все это время его научная деятельность.
Одним из крупнейших событий в ней явилось упомянутое мельком в самом начале настоящей главы его большое путешествие в восточные Саяны. Комаров опубликовал о нем несколько мелких сообщений с дороги (С дороги. [Саянское путешествие. Письма]. «Изв. СПб. ботан. сада», 1902, т. II, вып. 5, стр. 169-171; вып. 6, стр. 183-185), заметки о попутно сделанных наблюдениях над ледниками (Ледники Мунку-сардыка. «Изв. Русск. геогр. об-ва», СПб., 1904, т. XL, вып. 4, стр. 614-615), а также обстоятельный полный отчет обо всем путешествии (Поездка в Тункинский край и на озеро Косогол в 1902 г. «Изв. Русск. геогр. об-ва», СПб., 1905, т. XLI, вып. 1, стр. 23- 154, с 18 рис., 3 л. табл. и 1 л. карт).
