Переходим к обозрению преемственного продолжения монгольско-китайских монографий в последующей научной деятельности В. Л. Комарова.
О флоре Монголии он и в дальнейшем время от времени публиковал интересные заметки и статьи. Так, в 1914 г. он публикует диагнозы новых видов астрагалов и остролодок из Монголии (Ex herbario Horti botanici Petropolitani: Novitates Asiae Orieutalis. Fedde. Bepertorium specierura novaram», 1914, Bd. XIII, № 359-362, SS. 225-237), разысканных им в монгольских гербариях Ботанического сада. Эту работу он продолжал неустанно и позднее, причем изготовлял рисунки новых замечательных астрагалов, оставшихся неопубликованными в посмертных рукописях. Последнее объясняется тем, что, считая описание новых видов растений делом крайне ответственным и важным, В. Л. Комаров никогда не публиковал свои описания поспешно. Он давал им «вылежаться», затем возвращался к ним, еще раз проверял их на материале и только тогда пускал в печать.
В 1920 г. вышел еще один труд В. Л. Комарова, относя щийся к Монголии. В нем он выполнил следующую трудоемкую и интереснейшую по замыслу работу. Не удовлетворившись. перечнем маршрутов Н. М. Пржевальского во «Введении к флорам», он извлек из всех объемистых томов четырех путешествий Н. М. Пржевальского все, что относится к флоре и растительности пройденных путешественником областей, проверил в коллекциях правильность приведенных названий и в виде отдельного тома опубликовал все эти данные, расположив их в точном систематическом и хронологическом порядке (Ботанические маршруты важнейших русских экспедиций в Центральную Азию. Часть 1. Маршруты Н. М. Пржевальского. «Тр. Гл. ботан. сада», 1920, т. XXXIV, вьш. Л, стр. 1-192). Несколько лет спустя такую же работу В. Л. Комаров проделал с маршрутами пяти путешествий Г. Н. Потанина и в 1928 г. выпустил ее в свет (Ботанические маршруты важнейших русских экспедиций в Центральную Азию. Часть-2. Маршруты Г. Н. Потанина (1876-1899). «Тр. Гл. ботан. сада». 1928, т. XXXIV, вып. 2, стр. 193-404, 1 л. карт). Им были задуманы и объявлены публикации маршрутов и дальнейших исследователей - В. И. Роборовского, П. К. Козлова и др., но недостаток времени не позволил ему выполнить этот замысел.
К этому же циклу относится опубликованный В. Л. Комаровым в 1924 г. систематический очерк можжевельников Азии (О некоторых азиатских голосемянных. П. 4. Односемянные можжевельники Азии. «Ботан. матер. Гербария Гл. ботан. сада», 1924, т. V, вып. 2, стр. 25-32). В этой небольшой статье заключается краткая систематическая обработка 16 видов односемянных можжевельников, из которых девять видов описываются впервые. Растения расположены также в два генетических ряда, разнолистные (Heterophyllae), с листьями двоякой формы: чешуйчатыми, как у кипариса, и оттопыренными игловидными; и равнолистные (Isophyllae), со всеми листьями шиловидными, выпуклыми на спинке. Новыми в статье являются открытые В. Л. Комаровым резкие признаки для различения видов, основанные на форме косточки или семечка, помещающегося в ложной ягоде можжевельника. На приведенной очень простенькой табличке рисунков эти отличия настолько очевидны, что остается лишь удивляться тому, что они не были замечены прежде. В Л. Комаров описал в статье ц один вид из русских пределов - общеизвестный можжевеловый стланец Средней Азии (Juniperus turkestanica Kom.), отделив его от алтайско-сибирского вида (J. pseudosahina Fisch. et Mey.), зa который он ошибочно принимался. С поразительной научной честностью В. Л. Комаров исправляет здесь ошибки, допущенные им при проверке растений для маршрутов Н. М. Пржевальского, точно указывая страницы, на которых эти ошибки им были допущены.
Отметим еще одну интересную статью, посвященную монгольским растениям, написанную В. Л. Комаровым в 1932 г. (Род Pugionium Gartn. и видообразование в экологической группе псаммофитов. «Изв. Ботан. сада Акад. Наук, 1932, т. XXX, вып. 5-6, стр. 717-724 с 1 рис.). Она заключает систематическую обработку интереснейшего рода из крестоцветных, так называемого кинжальника (Риgionium), отличающегося необыкновенной формой анемохорных (ветрораспростра няемых) плодов. В роде этом было известно два вида, с незначительным ареалом, занимавшим приблизительно 18 тыс. км2. В. Л. Комаров описывает в этой статье еще три новых вида, географические пункты нахождения которых увеличивают ареал рода примерно до 500 тыс. км2.
Любопытно, что вид, который можно считать исходным, так как он обладает более просто устроенными ширококрылатыми плодами, описывается им как раз заново из наиболее западной части ареала, граничащей с Джунгарией. Поэтому В. Л. Комаров считает, что для истории рода было характерно следующее. Возникнув в местностях, соседних с Джунгарией, из каких-то средиземноморских крестоцветных, кинжальник затем распространился к востоку, в Монголию. В дальнейшем обособление отдельных, часто весьма обширных песчаных массивов привело к изоляции отдельных поселений Pugionium и к расчленению его на ряд близких, но различных видов. Однако найти какие-либо родственные или исходные виды для него крайне трудно. Другого такого рода, у которого полностью отсутствует опушение, развиты крупные медовые железки и образуются своеобразные односемянные нераскрывающиеся плоды с кинжаловидными выростками из стенки плодиков, найти до сих пор не удалось. Поэтому систематическое положение рода Pugionimn среди крестоцветных совершенно условно и неясно. Упоминая, со слов Н. М. Пржевальского, что китайцы собирают молодые однолетние особи растения для пищи и солят их впрок, В. Л. Комаров предлагает культивировать его на пустынных песках.
Наконец, годом позднее он публикует статью, посвященную еще одному видающемуся представителю монгольской флоры (О вечнозеленом монгольском кустарнике пиптантус, Piptanthus mongolicus Max. «Ботан. журн. СССР», 1933, т. 18, № 1-2, стр. 55-59). В ней тщательно приведены все сведения о систематике, географии и экологии этого замечательного растения. Рассматривая общее распространение рода, заключающего три вида, В. Л. констатирует, что этот род как бы разорванным на три части кольцом охватывает Центральную Азию. Гималайский P. nepalensis D. Don. растет в среднем поясе Гималаев, на высотах 2000-2700 м. достигает 3,5 м вые. и обитает среди редкого дубового леса с подлеском из рододендров. Второй вид, P. mongolicus Max., уже много скуднее и достигает всего лишь 1 -1,5 м вые, так как его обитание среди песчаных барханов, на галечных речных террасах или открытых сухих горных склонах связано с более суровой средой. Третий вид, P. nanusM. Pop., еще более приземистый и угнетенный, обитает уже в совершенно пустынной среде в восточном китайском Тянь-шане и Монголии.
Piptanthus принадлежит к одной из наиболее древних групп среди бобовых, а именно к колену подалириевых, большинство представителей которого обитает в тропиках и субтропиках. История рода восходит, вернее всего, к предледниковой эпохе, когда он, повидимому, более широко и равномерно расселялся в предгорьях всей Центральной Азии. Затем усыхание страны значррельно сократило его ареал и разъединило его на три совершенно различных по своим физико-географическим условиям района, вследствие чего из одного древнего вида и получились, путем естественного отбора и приспособления к климатической среде, три самостоятельных вида.
Однако основным замыслом В. Л. Комарова было создать флору Центральной Азии, включая Монголию, Тибет и западный Китай, примерно до оз. Куку-нор. Для этой своей заветной цели он готовил нескольких помощников, из которых наибольшими способностями и трудолюбием отличались Н. П. Иконников и Н. А. Иванова. Последней были обрабо таны почти все однодольные этой флоры, но преждевременная смерть помешала ей окончательно оформить рукопись для печати.
С 1926 г. В; Л. Комаров принимает близкое участие в ра ботах учрежденной в Академии Наук СССР Комиссии по науч ному изучению Монголии, а в 1930 г. избирается ее председателем, которым остается бессменно по 1945 г. С самого начала возникновения Комиссии В. Л. Комаров заботился об организации в Монголии ботанических исследований, ко торые гбы дополняли и расширяли предыдущие исследования. Пишущему эти строки дбвелось участвовать в двух из организованных по предложению В. Л. Комарова ботанических экспедиций в Монголию. Мы можем привести некоторые выдержки из его писем характеризующие постоянное, неусыпное внимание к этим экспедициям.
«Новую поездку в Монголию я наладил, средства уже есть При случае приезжайте переговорить, но есть неприятная сторона: это мое горячее желание придать Вам в помощники двух моих учеников, так как мне сейчас нужны прежде всего большие сборы, а затем помощники в обработке. Кроме того, маршруты необходимо обсудить совместно. Это все Вас может стеснить. Но я все-таки надеюсь, что возможность еще раз посетить Монголию в качестве начальника самостоятельной экспедиции... перетянет, и Вы согласитесь» (9/12 1925 г.).
«Теперь о сборах. Ваш сбор 1924 г. чрезвычайно хорош для коллектора экспедиции Козлова, но слишком мал для ботаника-специалиста. Ведь из 1800 листов доставленного гербария Вами собрано не более 1000, тогда как нормальный сбор ботаника в одно лето не менее 5000 листов. В 1926 г. надо собрать не менее трех параллельных гербариев (Сад, Академия и. дублетный) и до 10 (международный обмен).
«Ваша главная задача - отчет, но задача Ваших спутников - гербарий, и их надо в отношении прессов и бумаги поставить в такое положение, чтобы они не оскандалились, о чем щ и ходатайствую перед Вами» (25/IV 1926 г.).
«Конечно, к Вам еще просьба. Сами Вы можете ехать так далеко и так, быстро, как Вам угодно, Ваша главная задача - ботанико-географический отчет с сельскохозяйственным уклоном, и Вам самому лучше судить, какие местности посетить и куда осенью выйти. Но для моих молодцов нужно, чтобы маршрут был поменьше, характер его на треть стационарный, обязательно посещение альпийской области и длительная в ней работа. Поэтому уж Вы не откажите сократить их маршрут и позволить им вернуться назад через Ургу. А также купите им побольше бумаги и организуйте транспорт так, чтобы было легко захватить собранные гербарии и пр. Простите, что вмешиваюсь, но я, знаете ли, очень заинтересован результатами Вашей экспедиции.
«Относительно дальнейшего я повторяю, что для Проханова и Иконникова возвращение через Ургу обязательно во всяком случае. Я думаю, что Вы поедете вместе с ними только до Заин-гегена (ныне Цыцерлик), а потом пустите их одних, так как иначе они никогда не научатся путешествовать. Этому можно научиться только при самостоятельной работе, когда никто не помогает» (26/V 1926 г.).
