Заключительную главу В. Л. Комаров заканчивает следующими строками: «Для меня воспоминание о Камчатке навсегда связано с мягким гармоничным пейзажем начала лета, с величественной картиной вулканических конусов, с глубоким интересом к связанным с ними явлениям, наконец с большой симпатией к независимым, смелым и умным жителям этой страны, которые в борьбе с окружающей их природой выработали и большую наблюдательность, и недюжинную смекалку, и даже юмор. Правда, все это заметишь не сразу, быт их слишком отличается от нашего, чтобы было легким взаимное понимание, и много высказывают нареканий на них люди, не вошедшие в их психологию, но все же я не могу придумать лучшего конца для этой книги, как высказав пожелание, чтобы их участь изменилась к лучшему».
Оформление научных результатов экспедиции проходило, далеко не так гладко, как ее полевые работы. С возвращением в Петербург все участники экспедиции были обязаны заниматься своей обычной служебной, преподавательской и научной работой, вследствие чего они могли отдавать обработке привезенных с Камчатки материалов только часть времени, а не все целиком. С трудом были получены средства на обработку и издание шести больших томов (in 4°) материалов по метеорологии, ботанике, зоологии и гидрологии. На эти средства, кроме «Путешествия на Камчатку» В. Л. Комарова, ботанический отдел издал объемистый том обработки споровых, составленный А. А. Еленкиным, Н. Н. Воронихиным, В. П. Савичем, В. А. Траншелем и А. С. Бондарцевым (Споровые растения Камчатки. 1. Водоросли. 2. Грибы. Камчатская экспедиция, снаряженная при содействии Русск. геогр. об-ва. Ботан. отд. Вып. 2, 1914, стр. 1-612).
Трудно переоценить значение Камчатской экспедиции, этого крупнейшего научного предприятия начала XX в., о котором русский географ проф. Л. С. Берг тогда же пиеал: «Труды экспедиции составят, несомненно, главнейший источник для познания природы нашей отдаленной Камчатки» («Землеведение», 1914, т. XIX, кн. 3-4, стр. 224).
Не все издания экспедиции были закончены во-время из-за начавшейся вскоре первой мировой войны. Но многое было сделано. Поэтому П. П. Семенов Тян-Шанский, по словам В. Л. Комарова, мог считать, «что и это научное предприятие, дважды казавшееся безнадежным, доведено им до конца. Иба для каждой крупной экспедиции победным концом является не возвращение путешественников в отправной пункт, а именно - издание ее трудов».
С одной из рукописей В. Л. Комарова случилось довольно, своеобразное приключение, значительно задержавшее ее опубликование. Составляя географический отчет, он одновременно писал и специально ботанический труд - «Флора полуострова Камчатки». В процессе подготовки этой работы и определения собранных растений, как всегда, выявилось немало новых, не известных науке видов, которые в числе 74, т. е. свыше 8% флоры, были описаны им частью в 1914 г. [Ex herbario Horti botanici Petropolitani. Novitates Asiae orientalis. (Originaldiagnosen). «Fedde. Repert. sp. novarum», 1914, Decas II, Bd. XIII, SS. 84-87 (10 видов); Decas III-IV, Bd. XIII, SS. 161-169 (20 видов); Decas V-VII, Bd. XIII, SS. 225-237 (10 видов)], частью были им включены в соответствующие тома «Флоры».
Закончив в 1913 г. первый том «Флоры», В. Л. Комаров «сдал его для напечатания. Однако, в связи с начавшейся в 1914 г. первой мировой войной, рукопись не была тогда напечатана. С 1927 по 1930 г. она печаталась в издании Академии Наук СССР (В. Л.Комаров. Флора полуострова Камчатки, I, 1927, II, стр. 1-339, 13 лист, табл., 1 л. карт; II, 1929, III, стр. 1-369, 32 л. табл.; III, 1930, стр. 1-008, 9 л. табл.). Поэтому она до некоторой степени потеряла приоритет, ибо почти одновременно выходила «Флора Камчатки» шведского ботаника Э. Хюльтена, работавшего на Камчатке в 1920-1922 гг.
В период опубликования обеих «Флор» между В. Л. Комаровым и Э. Хюльтеном произошел следующий небольшой инцидент, с неблагоприятной стороны характеризующий последнего. Хюльтен провел на Камчатке три года, энергично обследуя и изучая южную часть полуострова, к югу от 53° сев. шир. Он собирал растения на мысе Лопатке, в районе Мутновской сопки, поднимался на вершины вулканов Асача, Ходутка, Опала, Топик и Ильинская сопка, был на озерах Курильском, Камбальном и Толмачевском и на 15 горячих ключах. Его маршруты в своей основной части не совпадали с маршрутами В. Л. Комарова, если не считать окрестностей Петропавловска и Авачинской сопки. Ближе к маршрутам В. Л. Комарова работал другой сотрудник той же экспедиции Рене Малез, который коллектировал растения в долине р. Камчатки, Кроноцком районе и на склонах Ключевской сопки. Трудами обоих коллекторов были собраны огромные гербарии, заключавшие свыше 700 видов растений.
Приступая к их обработке, Хюльтен в 1924 г. приезжал в СССР и работал в гербариях Московского университета и особенно Главного ботанического сада в Ленинграде. В. Л. Комаров с полным доверием допустил европейского гостя к ботаническим коллекциям Камчатки, в том числе и к своим сборам 1908-1909 гг. При осмотре этих гербариев Хюльтен подметил
нецоторые ошибки В. Л. Комарова в определениях растений и описаниях новых видов. По общепринятым правилам поведения ученого, Хюльтен, заметив подобную ошибку, был обязан положить свой ярлычок, так называемую этикетку - Nota critica, с исправленным определением. Хюльтен этого не сделал и включил ошибочные определения В. Л. Комарова в первый том своей «Флоры». Между тем этот том вышел из печати почти одновременно с первым томом «Флоры» В. Л. Комарова и доставил последнему немало неприятных минут. В последних томах своей «Флоры» Хюльтен уже не позволял себе этого.
Труд В. Л. Комарова «Флора полуострова Камчатки», ввиду его величайшего научного значения, заслуживает детального обзора.
Общая часть труда, помещенная в первом томе, не уступает по объему введению к «Флоре Маньчжурии». В ее вводной (первой) главе В. Л. Комаров рассматривает три основных элемента камчатской флоры: хвойный лес, рощи из каменной березы и высокогорную флору, комбинация которых составляет растительный покров полуострова. Здесь же перечислены материалы, послужившие основой при составлении «Флоры», и приведены все экспедиции, оставившие какие-либо литературные источники или хотя бы коллекции растений по флоре Камчатки. Глава заканчивается выводом, что до 1908 г. для Камчатки было известно всего около 500 видов растенпй, из которых было немало таких, которые приводились ошибочно и на самом деле совершенно ей чужды.
Во второй главе, так же как во «Флоре Маньчжурии», приводятся в хронологическом порядке, день за днем, маршруты не только В. Л. Комарова, но и Э. К. Безайса, небольшой маршрут Л. Г. Раменского и довольно обширные двухлетние маршруты участников экспедиции Переселенческого управления - В. И. Рубинского и И. Г. Протопопова.
Третья глава посвящена детальному и многообразному расчленению растительности Камчатки. Вначале устанавливаются большие ботанико-географические, или ландшафтные, районы, которых В. Л. Комаров насчитывает шесть:
1) Тигильский район, или район континентальной иммиграции, куда растения охотского побережья и вообще материка могли проникнуть непосредственно через Гижигинскии округ.
2) Большерецкий район, или район западного побережья, от Болынерецка до мыса Лопатки к югу,- район сахалинской и курильской иммиграции.
3) Океанский район всего восточного побережья - гористый район с коренной флорой Камчатки, преобладанием каменноберезовых лесов и высокогорной флоры.
4) Центральная Камчатка - район древнего хвойного леса.
5) Район западной тундры, располагающийся между первым и вторым районами,- болота моховые и осоковые, березовые леса на гривах и приречные заросли.
6) Северный район, переходный от океанского к Парапольскому долу (тундровому перешейку, соединяющему Камчатку с материком),- район постепенного выклинивания березового леса. Северная граница каменной березы, а вместе с нею и специфической камчатской флоры идет от внутренних долин Карагинского о-ва на р. Вивники (восточный берег), а оттуда к р. Лесной, впадающей в Охотское море. Севернее лежит уже область околополярной флоры.
Эту линию, определяющую предел сплошного распространения лесных формаций Камчатки, мы предлагаем называть линией Комарова.
