Описывая в специальной главе культурные растения края, в числе 31 вида, В. Л. Комаров перечисляет и некоторые полезные дикие растения, в особенности из плодовых и ягодных форм.
В заключение он еще раз подчеркивает, что исконный тип растительности края - смешанный лес с кедром, пихтами и елями, с одной стороны, и кленами, липой, ильмами, березами, орехом и пр.- с другой. Для земледелия наиболее полезными В. Л. Комаров считает заросли лещины и леспедецы. Земли, способные зарастать этими видами, он считает основным фондом, пригодным для использования в земледелии.
Необходимо отметить, что в 1916 г., очевидно в результате обработки собранных коллекций, В. Л. Комаров опубликовал еще одну довольно большую статью, посвященную флоре Южно-Уссурийского края (К флоре Южно-Уссурийского края. «Изв. Ботан. сада», 1916, т. XVI, вып. 1, стр. 145-179). Она заключает описания новых видов и критические заметки о некоторых других видах уссурийской флоры.
Путешествие в Южно-Уссурийский край имело очень большие последствия для всей дальнейшей научной деятельности В. Л. Комарова. Во время этого путешествия или непосредственно после него у Владимира Леонтьевича произошла известная перестройка его территориальных флористических интересов. Если до 1913 г., даты уссурийского путешествия, работы его далеко выходили за пределы России и через Северную Корею связывались с Китаем, то после этого года он с большим жаром отдает свои силы детальному изучению русского Дальнего Востока. В связи с этим в кратчайшее время он делается его блестящим и непревзойденным знатоком.
Эта огромная и плодотворная работа была отмечена рядом исследований.
В 1923 г., как логическое продолжение своих ботанико-географических описаний Южно-Уссурийского края, В. Л. Комаров выпускает солидную монографию по флоре этой страны (Растения Южно-Уссурийского края. Тр. Гл. ботан. сада, 1923, т. XXXIX, вып. 1, стр. 1-128). В ее общей части, соответственно тому, что имеет место в общих частях его предшествующих работ, перечисляются все коллекторы и коллекции уссурийской флоры и рассматриваются географические границы южноуссурийской флоры. При этом В. Л. Комаров использует распространение 12 видов древесных пород, не переходящих к северу 45° сев. шир. Особенно типичными, составляющими ядро южноуссурийской флоры, он считает граб (Carpinus cordata) и маньчжурский клен (Acer manshuricum), в связи с чем и предлагает эту часть Дальнего Востока называть областью граба. Он сообщает, что можно было бы характеризовать эту страну и как область маньчжурского клена, тем более что последний вне этой области и не встречается, но название «область граба» удобнее и привычнее для европейских ботаников; оно, кроме того, более локально, так как известно, что в Азии кроме Закавказья и Южно-Уссурийского края граба нигде нет. Однако аналогом Южно-Уссурийской области в европейской части СССР скорее является Полесье, чем Кавказ, ибо на Кавказе распространен и бук, которого в уссурийской флоре еще нет и который появляется значительно южнее. Наконец, замечательно указание, что тот тип растительности, который некогда В. Л. Комаров назвал маньчжурским, ярче и полнее всего выражен именно в Южно-Уссурийском крае, лучше, чем в смежной Гиринской провинции Маньчжурии. Комаров легко объясняет это обстоятельство более обильным количеством осадков и близостью моря, создающего более статические условия температуры.
Далее В. Л. Комаров предпринимает опыт районирования Южно-Уссурийского края, делая это на основании распространения известных ведущих древесных и кустарниковых пород. Лишь в районе оз. Ханка он упоминает типичные травянистые виды, однако забывает ввести в описание сухие подгорные шлейфы и склоны, которые, еще по мнению академика К. И. Максимовича, носят характер забайкальских степей. Переходя к обозрению вертикальной поясности Сихотэ-Алиня, В. Л. Комаров устанавливает в нем чередование трех поясов: 1) нижнего горного леса со смешанными насаждениями, в которых преобладают многочисленные широколиственные породы (граб, дуб, липа, бархат, грецкий орех и т. п.) и в меньшем числе распространены хвойные: маньчжурский кедр и цельнолистая пихта (Abies holophylla); 2) среднегорного, преимущественно хвойного леса, в котором цельнолистая пихта исчезает, кедра мало, а на их месте наблюдается устойчивая комбинация аянской ели (Picea ajanensis) и почкочешуйной пихты (Abies nephrolepis); 3) верхнегорного, или субальпийского, пояса, не ниже 500 и до 1500 м абс. вые, в котором распространены кустарники: кедровый стланец, тот же, что и на Камчатке, и кашкара (Rhododendron chrysanthum).
В специальной части приводится перечень 1412 видов южноуссурийской флоры, являющийся не только обработкой собственных сборов, но и сводкой всех предыдущих исследований.
В том же году В. Л. Комаров, по сборам одного из местных коллекторов, безвременно умершего И. К. Шишкина, описывает замечательный эндемический род и вид гор Дальнего Востока (Microbiota decussata), относящийся к хвойным породам и несколько схожий по листьям с кипарисом (О некоторых новых азиатских голосемянных. «Ботан. матер, герб. Гл. ботан. сада», 1923, т. IV, вып. 23-24, стр. 177-181. 1 рис.). Теперь работы, посвященные флоре советского Дальнего Востока, следуют одна за другой. В 1925 г., при участии Е. Н. Алисовой, В. Л. Комаров издает замечательное пособие (Малый определитель растений Дальневосточного края, 1925, стр. I-VIII, 1-514, 2 рис. Владивосток, Изд. «Книжное дело») уже не для специалистов, а для широких кругов населения, интересующихся флорой Дальнего Востока. В предисловии к этой работе В. Л. Комаров пишет: «Растительный мир, который нас окружает, кормит, дает материал для одежды, лечения и пр., очень разнообразен, и каждое растение отличается своими особенностями, как внешними, так и внутренними. Названия растений необходимы каждому, кто хочет разобраться в окружающей его природе». Эта маленькая книжка, которую, как отмечает В. Л. Комаров, он старался сделать простой и доступной, заключающей как можно меньше иностранной терминологии, содержит ключи для определения около 1500 растений, обитающих на территории Дальнего Востока. Она доступна для пользования каждому агроному, учителю и даже школьнику. Единственным ее недостатком можно было бы считать отсутствие иллюстраций, которые чрезвычайно необходимы для начинающих ботаников.
В 1926 г. В. Л. Комаров печатает описания новых видов растений из Уссурийского края и Маньчжурии (Plantae novae Ussurienses пес поп Manshuricae. Новые растения из Уссурийского края и Маньчжурии. «Ботан. матер, герб. Гл. ботан. сада», 1926, т. VI, вып. 1, стр. 1-19, 1 рис.). Среди них наибольший интерес представляет одно прелестное растение из лютиковых (Semiaquilegia manshurica), которое, по мнению В. Л. Комарова, является одним «из типичных растений древней третичной флоры широколиственных лесов, перегной которых так хорош для подобных слабых растений, корневая система коих связана с рыхлым грунтом».
В том же 1926 г. В. Л. Комаров ездил в Токио на третий Всетихоокеанский конгресс. Перед обширной аудиторией конгресса, на котором были представлены все страны, примыкающие к Тихому океану, он прочел доклад об арктических границах некоторых деревьев на Дальнем Востоке.
В 1928 г. он публикует новую важнейшую работу, посвященную Дальнему Востоку. Это подробная и тщательно реферированная библиография (Библиография к флоре и описанию растительности Дальнего Востока, 1928, стр. 1-279. Владивосток), т. е. перечень всех литературных печатных работ, относящихся к флоре и растительности Дальнего Востока. В этой книге перечислено до 1200 работ, охватывающих Дальний Восток, Камчатку и Командорские острова. Особенно полезны в ней тщательно составленные предметные указатели, при помощи которых исключительно легко найти любую потребовавшуюся статью или обозреть всю литературу по определенному отделу.
В последующие годы В. Л. Комаров публикует статьи, посвященные описанию новых видов растений Дальнего Востока, причем совершенно изменяет характер этих описаний. Вместо коротких латинских диагнозов, кроме регистрации самого факта ничего не содержащих, в этих небольших статьях, наряду с фактическим описанием, тщательно раскрываются происхождение, сущность и смысл описываемого явления природы. Так, описывая новый вид лещины с Дальнего Востока (Лещины Дальнего Востока. «Изв. Гл. ботан. сада», 1929, т. XXVIII, вып. 1-2, стр. 215-219, 1 рис.), В. Л. Комаров рассматривает предварительно общий ареал рода, сообщает о чрезвычайной изменчивости, свойственной лещинам Восточной Азии (с Гималаями и Китаем), и о сложности северной границы лещин в этих странах. Только после этого он обращается к частному случаю нахождения нового вида лещины в отрогах Бурейнских гор.
Еще интереснее его общие соображения подобного рода при диагнозе замечательного бесхлорофильного растения (Род Phacellanthus Sieb. et Zucc. (Orobanchaceae) на Дальнем Востоке. Изв. АН СССР, Отд. физ.-матем. наук, сер. 7, 1930, № 3, стр. 267-274, 4 рис.), несколько напоминающего известный «Петров крест» (Lalhraca squamaria), но паразитирующего, повидимому, на корнях хвойных: корейского кедра или пихты. Сравнивая вновь найденный вид с известным японским видом, Комаров приходит к решению описать его в качестве новой континентальной формы. Он мотивирует это решение следующим образом: «Эта находка нового представителя монотипного японского рода на материке еще раз подчеркивает геологическую связь дальневосточной части материка Азии с архипелагом Японии, несмотря на разность климатов. Отрыв, который привел к образованию Японского моря и обособлению островов, привел также и к обособлению племенной жизни населявших их ранее растительных племен, а обособление - к образованию параллельных видов на островах и материке. Расчленение поверхности земли на обособленные клочки суши увеличивает число видов».
Но вершиной выполненных в эти годы В. Л. Комаровым дальневосточных исследований, несомненно, является двухтомный, богато иллюстрированный определитель растений Дальневосточного края (Определитель растений Дальневосточного края. Изд. АН СССР, 1931, т. I, X, стр. 1-622, 187 рис., 1 цв. табл.; 1932, т. II, стр. 623-1175, 143 рис.). Он был составлен снова совместно с Е. Н. Алисовой. Отметим попутно следующее. Рассмотренная выше библиография к флоре Дальнего Востока должна была служить подготовкой к задуманной В. Л. Комаровым «Флоре Дальневосточного края», которая была рассчитана на семь томов, причем первый том должен был печататься еще в 1929 г. Однако, с одной стороны, В. Л. Комарову, очень занятому в Академии Наук, повидимому уже нехватало времени для выполнения задуманного, а с другой - его, как и других ботаников нашей страны, захватила идея составления общей «Флоры СССР», в связи с чем отдельное издание частной территориальной флоры потеряло смысл. Поэтому, имея под руками незадолго перед тем вышедший «Малый определитель растений Дальневосточного края», В. Л. Комаров решил ограничиться переизданием этой работы, предварительно - в чем ему оказала помощь Е. Н. Алисова - дополнив, исправив и расширив в ней определительные ключи. Новшеством в этой книге являются многочисленные (370) великолепные иллюстрации, в большинстве совершенно оригинальные, чрезвычайно облегчаюшие ознакомление с растениями мало подготовленному читателю. Об объеме работы можно судить по тому, что в двух томах ее заклю чается 1975 видов из 776 родов, относящихся к 124 семействам. В процессе составления определителя выявлялись новые, еще не известные в науке виды. Так, два новых папоротника (Дв1 новини з роду Athyrium. «Bic. Киивськ. ботан. саду», 1931, вып. 12-13, стр. 145-146) были описаны в украинском издании, а 33 вида уссурийской флоры, два вида с Камчатки и один из Монголии были опубликованы в «Известиях Ботанического сада» (Новые виды растений Дальнего Востока, «Изв. Ботан. сада Акад. Наук СССР», 1932, т. XXX, вып. 1-2, стр. 189-223, 3 рис.). В этой статье, говоря о постоянных отличиях дальневосточных особей самых обычных папоротников от их европейских и американских родичей, В. Л. Комаров снова приводит ценные общие соображения о происхождении таких различий. «Таким образом,- пишет он,- если в третичное время существовала единая китайско-американско-европейская флора, то позднейшие процессы дифференцировки растительной жизни в пределах зон с умеренным климатом разбили эту флору минимум на три различных, и восточноазиатская растительность, отрезанная от европейской областью, где в ледниковый период свирепствовало сильное понижение температуры, а от американской - распространением в северном направлении вод Тихого океана и той же депрессией температуры в ледниковый период, совершенно обособилась. Немногие одноименные растения Европы, Сев. Америки и Вост. Азии при более детальном их рассмотрении оказываются, как правило, нетождественными».
