В предисловии к первому тому «Флоры СССР», вышедшему в 1934 г., излагая принципы оформления текста, Владимир Леонтьевич уже с полной уверенностью пишет: «Авторы «Флоры СССР» систематически проводят русскую номенклатуру череа всю флору. Основой этой номенклатуры являются те твердо установленные русские названия родов, о которых мы только что говорили. Также несомненны и многие общепринятые названия раетений иноземного происхождения, как, например, фиалка, сирень, шалфей, лилия, также соответствующие родам. Большим затруднением, однако, являются те народные названия, которые, будучи именами существительными, нормально приуроченными к родам, являются на самом деле обозначениями видов, да еще видов довольно близких; таковы, например, морошка, княженика и костяника.
Отнести эти растения к трем различным родам совершенно невозможно, называть их малина-морошка, малина-костяника, также неудобно. Намечается явный разрыв между научной латинской номенклатурой и русской; к счастью, таких случаев немного, и в общем русская номенклатура также создается бинарною, из существительного родового названия и прилагательного видового, как и латинская [пример: земляника лесная]... В тех случаях, когда русского названия до сих пор не было вовсе, пришлось или переводить латинское название, или, если перевод оказывался неприемлемым, прямо передавать латинское название русскими буквами».
Мы видим, что в этом предисловии к первому тому «Флоры СССР» вопрос об установлении русской номенклатуры растений освещается отнюдь не как теоретическое предложение, а как подлежащая незамедлительному проведению в жизнь, твердо оформленная программа действий. И действительно, во всех вышедших томах «Флоры СССР» мы видим на первом месте русские названия семейств, родов, а в определительных ключах - также и видов. Таким образом, сделанное В. Л. Комаровым в 1921 г. полное национального достоинства предложение ныне проведено в жизнь.
Следующий доклад В. Л. Комарова «Вегетативное размножение, апомиксия и теория видообразования» был посвящен критическому разбору гибридогенной теории эволюции, опубликованной в книге Лотси «Evolution by means of hybridization». Упоминая о широко распространенной в природе партеногении или даже апогамии у родов ястребинки (Hieracium), одуванчика (Taraxacum), манжетки (Alchimilla) и т. д., В. Л. Комаров возражает Лотси и считает, что возникновение видов в наибольшей степени зависит от дифференциации климатов на пространстве древних ареалов исходных форм и что главным фактором отбора у растений является не голод, а климат. К критике теории Лотси он вернулся в «Учении о виде у растений».
Последний доклад В. Л. Комарова «Смысл эволюции» носил в значительной мере философский характер, причем он сосредоточивал в нем внимание на геохимических проблемах. Он ставил в нем вопрос: «отчего органическое вещество представляет собою не однообразную коллоидную массу, а разбито на множество своеобразных носителей жизни, имеющих строго определенные формы?»
Ответ на этот вопрос он находил в явлениях, изучаемых с физической стороны термодинамикой. Огромное большинство явлений жизни, протекающих на земле, состоит в превращении энергии, получаемой от солнца. Энергия эта чаще всего превращается в тепловую и путем лучеиспускания рассеивается, уходит в мировое пространство, навсегда теряясь для земли. Таким образом, хотя энергия и бессмертна, она способна обесцениваться, причем это обесценивание ее все растет.
Для жизни обесценивание энергии является угрожающим, враждебным явлением. Поэтому жизнь автоматически реагирует на него целесообразными приспособлениями и регуляциями. «Превращая часть имеющейся в ее распоряжении химической энергии в энергию деформации и расходуя последнюю на образование наследственно повторяющихся форм или, специальнее, на морфологические признаки [т. е. на образование их], «живое» образует стойкие системы энергии. При атом задерживается обесценивание и удлиняется весь цикл превращений, испытываемых данным количеством энергии с момента ее появления на земле в виде солнечного луча до исчезновения с земли при ночном лучеиспускании. Только жизнь с ее морфологическими усложнениями может удерживать солнечный луч на земле миллионы лет, как мы это видим на примере каменного угля... Смысл эволюции - замедление энтропии по отношению к источнику жизни - солнечному лучу».
Вряд ли мы ошибемся, если скажем, что мысли этого несколько необычайного по теме и содержанию доклада были навеяны В. Л. Комарову современным ему произведением К. А. Тимирязева «Космическая роль растений», напечатанным на русском языке в «Научном слове». В докладе В. Л. Комарова было то новое, что в нем он указывал на формообразующую роль энергии, которую он обозначил как энергию деформации. Позднее, в своем «Происхождении растений» (1933 г.), он сохраняет ту же концепцию, когда говорит: «Дело совершенно меняется с появлением биосферы и особенно с появлением зеленых растений. Способность последних удерживать солнечные лучи и превращать их энергию в скрытую химическую энергию углеводов, жиров и белков создает на земле такое разнообразие химических превращений, такое воздействие органического мира на неорганический, что мир земных явлений делается необыкновенно разнообразным, необыкновенно богатым явлениями. Но мало этого: теперь работа солнечного луча на земле становится длительной. Превращенный в тот запас энергии, который связан с каменным углем, с торфом, с нефтью, он миллионы лет покоится в осадочных пластах земной коры, чтобы затем питать собою нашу индустрию».
В том же 1921 г. В. Л. Комаров заканчивает цикл своих работ, посвященных биологии клубнеобразования у картофеля. Началом их была небольшая заметка «Чему обязаны своим происхождением клубни картофеля» («Природа», 1914, № 9, отд. Научные новости и заметки, стлб. 1105-1106) и рассмотренная выше «Заметка о картофеле». В 1921 г. В. Л. Комаров публикует статью о картофеле - «К истории картофеля» («Человек и природа», 1921, № 2, стлб. 57-68), к сожалению, в мало распространенном журнале.
Эта статья заключает в себе как бы итог предпринятого В. Л. Комаровым изучения картофеля. Она посвящена истории введения картофеля в культуру и дальнейшим перспективам культуры картофеля. В решении основного вопроса о родине растения В. Л. Комаров ссылается на бесспорное указание Ч. Дарвина, наблюдавшего дикий картофель на о-ве Чонос у юго-западного берега Южной Америки. В Россию первый мешок картофеля был прислан Петром I из Роттердама. Но утвердилась эта культура в России только позднее, во второй половине XVIII в.
Приведя данные о производстве картофеля и его урожайности в разных странах, В. Л. Комаров обращает внимание на то, что урожайность картофеля в два раза меньше возможной. Он объясняет это исключительно неудачным подбором сортов. Описав затем селекционный идеал картофельного растения, он заканчивает статью следующими словами: «За триста лет, прошедшие со времени введения картофеля в европейскую культуру, он изменился мало, хотя число его сортов и сильно увеличилось. Все это время картофель завоевывал себе доверие и уважение культурного человечества и все расширял площадь своей культуры и свое географическое распространение. Теперь настает новая эра в его истории; в искусных руках селекционера он должен переродиться и приобрести новые драгоценные свойства, которые в свою очередь создадут ему еще большее распространение и еще повысят его значение. Картофель имеет славное прошлое и не менее славное будущее».
В 1922 г. выходит в свет «Краткий очерк растительности Сибири», основные особенности которого мы рассмотрели выше. В несколько сокращенном виде эта работа была переиздана в 1924 г. (Растительность Сибири. Ком. по изуч. естеств. произв. сил России, 1924, т. V, отд. 1, вып. 2, стр. 1-32). При этом В. Л. Комаров добавил в нее небольшую специальную (пятую) главу «Характерные и полезные растения Сибири», в которой он кратко рассматривает древесные породы, съедобные, лекарственные, декоративные и кормовые растения Сибири.
В 1923 г., одновременно с выходом в свет уже рассмотренной второй части практического курса ботаники «Типы растений», публикуется новая работа В. Л. Комарова «Жизнь и труды Карла Линнея» (Берлин, Гос. изд. РСФСР, 1923, стр. 1-88, портр.). Эта биография и характеристика трудов основоположника современной систематики растений, несмотря на свой скромный объем, может считаться классической, настолько изящно, просто, доступно для всякого мало-мальски образованного человека она написана.
Коротенькое введение к этой новой работе В. Л. Комарова ярко выражает характерные особенности жизненного пути самого Владимира Леонтьевича. Они ясно выступают, например, в тех строках, где он говорит, что Швеция чтит Карла Линнея среди своих национальных героев, хотя «он не владел оружием, не участвовал в походах и завоеваниях, не участвовал в управлении государством и не был богат,- он только любил природу и стремился ее изучать». Еще более ярко это выступает в следующих строках: «Редкий человек сам себе намечает свой жизненный путь; большинство берется за работу, к которой с детства присмотрелось в родительском доме, или берется за то или другое дело случайно, в поисках за прокормлением, из желания получше устроиться. Лишь в редких случаях люди с сильным характером и врожденными способностями могут следовать своим личным желаниям и вкусам; удается это им не легко, многие сбиваются с пути, многие гибнут. А между тем это-то и есть верный путь. Только тот и сам проживет свою жизнь сознательно и обществу принесет наибольшую пользу, кто работает над любимым делом, соответствующим его способностям и всему его душевному складу».
В приведенных строках перед нами яркая, полноценная рекомендация будущим поколениям, исходящая от умудренного жизнью и опытом человека. Автобиографически звучат также следующие заключительные строки третьей главы рас сматриваемой работы: «Итак, слава Линнея живая, слава деятельная, побуждающая к работе, к научным открытиям и являющаяся лучшим поощрением для каждого, кто избирает нелегкий и часто неблагодарный, особенно вначале, труд ученого. Дела человека переживают и его самого и его прямое потомство, оставаясь надолго живым свидетельством общественно-полезной его деятельности. Есть из-за чего жить, есть из-за чего стараться, быть честным тружеником; успех не в наших руках, но вне наших собственных усилий нет успеха, нет жизни».
В 1923 г. в Петрограде я имел счастье некоторое время находиться в тесной близости с В. Л. Комаровым. Я познакомился с ним еще в 1922 г. в Москве у Д. П. Сырейщикова, ученого хранителя гербария Московского университета. Владимир Леонтьевич очень любил Д. П. Сырейщикова, который отвечал ему тем же, и всегда считал своим долгом побывать у него во время своих, в это время уже довольно частых, наездов в Москву.
