В заключение В. Л. Комаров ставит вопрос: был ли Гете эволюционистом? Этот вопрос особенно важен, так как, исходя из превращения органов, было легко притти к превращению видов. В. Л. Комаров тщательно приводит все высказывания Гете об изменениях формы растений и говорит, что, определяя морфологию как учение о превращениях форм, Гете далеко опередил не только своих современников, но и многих позднейших ученых.
Он указывает также, что симпатии Гете к эволюционным идеям ярко сказались в его отношении к известному диспуту между Кювье и Жоффруа Сент-Илером. Гете стал на сторону Жоффруа и посвятил его «Принципам философии зоологии» особую статью. Однако центр тяжести этой работы лежит в возвеличении синтетического метода, и значение взглядов Жоффруа Сент-Илера для эволюционного учения осталось не замеченным Гете.
В статье об ископаемых быках Гете признает происхождение современных видов от ископаемых и тесное взаимодействие формы органов и их функций, чем приближается к Ламарку и ламаркистам. В. Л. Комаров считает странным, что Гете не нашел времени развить эту идею.
В. Л. Комаров часто возвращался к своей любимейшей теме - о виде у растений. Так, в 1932 г. на торжественной юбилейной сессии Академии Наук СССР, посвященной 15-летию Великой Октябрьской социалистической революции, им было сделано сообщение «Новое в учении о виде у растений» (тезисы сообщения см. в кн. «Доклады, представленные торжественной юбилейной сессии Академии Наук СССР, посвященной 15-летию Октябрьской революции», 1932, стр. 41).
Проходит несколько месяцев, и 18 марта 1933 г., во время юбилейной сессии Академии Наук СССР, посвященной 50-летию со дня смерти Карла Маркса, на торжественном заседании Отделения математических и естественных наук В. Л. Комаров выступает с докладом «Биология и марксизм» («Вестн. АН СССР», 1933, № 3, стр. 19-22). Позднее В. Л. Комаров несколько дополнил этот доклад и опубликовал его в виде статьи под названием «К. Маркс и Ф. Энгельс о биологии» (отд. оттиск, изд. АН СССР, 1933, стр. 345-382).
В начале статьи В. Л. Комаров говорит, что он не берет на себя смелости обозреть все методологическое наследие К. Маркса и Ф. Энгельса по биологии, так как для этого требуются чрезвычайно глубокие познания «в области как философии, так и самих биологических дисциплин». Он хочет ограничиться только освещением отношения К. Маркса и Ф. Энгельса к эволюционному учению, в особенности к дарвинизму, как его наиболее яркому выражению.
В. Л. Комаров отмечает, что первое издание «Происхождения видов» Ч. Дарвина вышло 24 ноября 1859 г., а уже 12 декабря Ф. Энгельс пишет К. Марксу о дарвиновской борьбе за существование как о вполне освоенном им понятии. При этом Ф. Энгельс пишет о Дарвине: «Дарвин, которого я как раз теперь читаю, великолепен». К. Маркс в письме от 19 декабря отвечает Энгельсу, что он прочитал книгу Дарвина о естественном отборе и считает, что, хотя ее основная идея развита по-английски грубо, она все же содержит естественно-историческое обоснование его и Энгельса взглядов. Позднее в 1862 г., Маркс в письме к Энгельсу указывает, что Дарвин совершенно неправильно применяет в отношении мира животных и растений заимствованное им у Мальтуса выражение «борьба за существование», которое последний употреблял для характеристики отношений буржуазного общества.
Ф. Энгельс отметил, что одним из недостатков работы Дарвина является то, что он в ней не показал, каким путем наши предки сделались людьми. Сформулировав свое известное положение - «труд создал самого человека», Ф. Энгельс указал на значение работы над изготовлением каменных орудий для эволюции и развития отдельных органов (рук) и всего организма человека. В. Л. Комаров, внимательно рассматривая аргументацию Ф. Энгельса, говорит: «В этих словах сжато изложена теория видообразования, не тождественная с дарвиновской, но, по-моему, ее превосходящая. Пожалуй, чем писать настоящую статью, я сделал бы лучше, если бы добился переиздания подлинной статьи Ф. Энгельса «Роль труда в процессе очеловечения обезьяны» отдельным изданием для широкого ее распространения среди массовых читателей».
Далее, он тщательно рассматривает высказывания Ф. Энгельса по вопросам биологии в «Диалектике природы». В. Л. Комаров отмечает, что у К. Маркса и Ф. Энгельса встречаются ценнейшие для естествоиспытателей замечания, например о виде, который понимается ими, в свете учения Дарвина, не как абсолютное бытие, а как меняющееся во времени становление. К. Маркс и Ф. Энгельс защищали наряду с индуктивным также и дедуктивный метод, тогда как Э. Геккель вместе с Уэвеллом и другими английскими естествоиспытателями считал индуктивный метод единственно допустимым в точных науках. В. Л. Комаров, в связи с этим, отмечает, что в настоящее время для всех ясно, что правильная классификация органического мира должна быть освобождена от индукции: один вид дедуцируется, выводится из другого, а индуцировать его прошлое нельзя. Наконец, К. Маркс и Ф. Энгельс не только критикуют Дарвина, но и защищают его, например в вопросе о случайности и необходимости. Ф. Энгельс доказывает, что у Дарвина случайность закономерна и даже диалектична, так как в ней подчеркивается взаимодействие двух факторов: природы самого организма и воздействующих на него условий среды.
В следующем разделе статьи В. Л. Комаров останавливается на высказываниях Ф. Энгельса о Дарвине в его известной полемической книге «Анти-Дюринг». Е. Дюринг опровергал учение Дарвина, а Ф. Энгельс, защищая последнего, писал: «Как велик чрезвычайно скромный Дарвин, который не только сопоставляет, группирует и подвергает обработке тысячи фактов из всей биологии, но и с радостью упоминает о каждом из своих предшественников, как бы незначителен он ни был, даже и тогда, когда это умаляет его собственную славу, - если его сравнить с хвастливым Дюрингом...» (Фридрих Энгельс. Анти-Дюринг. 1950, стр. 320).
В заключение статьи В. Л. Комаров показывает, что идеи Дарвина получили отражение даже в таком специальном труде К. Маркса, как «Капитал». Труд Ч. Дарвина «Происхождение видов», вышедший в 1859 г., и труд К. Маркса «К критике политической экономии», вышедший в том же году, объединяет то, что в них жизнь животных и растений, с одной стороны, и социальная жизнь людей, с другой, получили научное, материалистическое объяснение. Недаром Ф. Энгельс 17 марта 1883 г. в своей речи на могиле К. Маркса сказал: «...как Дарвин открыл закон развития органического мира, так Маркс открыл закон развития человеческой истории...» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II, 1948, стр. 157).
Учение о развитии благодаря трудам Маркса и Ленина распространилось и на историю человечества. «Венец теории Дарвина, его учение о происхождении человека,- говорит В. Л. Комаров,- дополнено учением Энгельса о значении трудовых процессов, об их влиянии и на физическое развитие и на духовный мир человека, и завершено учением Маркса и Ленина о классовой борьбе, обеспечивающей дальнейший прогресс человечества в планово организованном бесклассовом обществе... Передовой теорией в вопросах естествознания является материалистическая диалектика, которая, по Марксу, есть наука об общих законах движения как внешнего мира, так и человеческого мышления».
1934 год ознаменовался выходом в свет первого тома «Флоры СССР». В. Л. Комарову принадлежала в нем, кроме характеристики отделов и подотделов, таблиц для определения порядков и семейств однодольных и т. п., еще обработка всех хвойных пород от пихт и до можжевельников, а главное - обширное предисловие, определяющее весь порядок как уже проделанной, так и предстоящей работы над трудом (Флора СССР, т. I, 1934, стр. 1-12). Оно начинается с рассмотрения общих понятий: что такое флора, что обозначают выражения «богатая» и «бедная» флора и какие флоры известны до сих пор для территории СССР. В. Л. Комаров сообщает о намерении Ботанического института Академии Наук СССР составить «Флору СССР» с помощью всех ботаников Союза, поскольку «общее сотрудничество - единственный залог успеха во всех крупных научных предприятиях нашего времени».
В следующем разделе В. Л. Комаров снова детально останавливается на проблеме вида. «Вид,- говорит он,- основная единица, с которой мы имеем дело; с видом каждый ботаник-систематик возится в течение всей своей жизни и, тем не менее, на вопрос «что такое вид» отвечает с трудом или же вовсе не отвечает». Причины этого он видит в текучести, изменчивости морфологических и генетических особенностей растений, а также в том, что самое явление «вид» в различных группах растений различно.
Затем В. Л. Комаров указывает, что в систематике видов давно уже борются два направления. Одно из них видит свою задачу в том, чтобы выяснять родство организмов. Средством для этого оно считает отнесение вновь описываемых новых форм к уже известным видам, соподчинение их в систему подвидов и разновидностей. Другое направление стремится признавать самостоятельными видами все растения, хотя бы и очень близкие, но обладающие каким-либо наследственно передающимся признаком, по которому их можно отличать. Однако при этом, т. е. при самостоятельном видовом обозначении растения, теряется указание на его родство с другими близкими растениями. Поэтому необходимо сближать наши родственные виды, объединяя их в сборные виды, видовые циклы или ряды видов. Тогда род или подрод делится сначала на ряды, а потом уже каждый ряд на виды. В. Л. Комаров сообщает, что во «Флоре СССР» проводится второй принцип, и находит, что «констатирование при этом текучего эволюционного процесса делает признание мелких видов и видовых рядов более приемлемым и с точки зрения диалектического понимания природы» (см. примечание на стр. 239).
В следующей части предисловия излагаются данные об автономном возникновении в народе названий родов, а также те соображения о русской номенклатуре растений, которые мы уже приводили выше. Сообщаются также принципы оформления текста, крайне важные для обширного коллектива авторов. Далее упоминается о том, что по возможности будут приводиться данные о хозяйственном значении растений, что - необходимо отметить - и было введено во «Флоре СССР». В конце предисловия целиком приводится та первоначальная инструкция по составлению «Флоры», которая явилась предметом обсуждения на упомянутой геоботанической конференции в феврале 1931 г. В этой инструкции замечательны пункты о том, что все распределение материала должно быть проникнуто духом эволюционного учения, а внутри семейств и родов следует по возможности отражать историю их формирования. Тот же принцип - выражение филогенетических связей и генеалогии - одним из пунктов инструкции рекомендуется и для определительных ключей. Однако В. Л. Комаров, очевидно, не вполне согласен с этим пунктом, ибо в примечании он указывает, что эта задача очень трудна, так как территория СССР во многих случаях меньше той территории, на которой развертывалась история семейств или родов, и в этих случаях в ключи попадут только обрывки филогенетического материала.
Упоминается также и о том, что не должно допускаться смешение родовых и видовых признаков, т. е. роды должны быть очерчены так, чтобы включения новых видов не нарушали их рамок. Характерно заключение этого абзаца: «Следует помнить, что родовые признаки по самой природе своей отличны от видовых».
