Изложенное делает особенно наглядным, что вся идейная, принципиальная сторона огромного дела составления «Флоры СССР» была задумана В. Л. Комаровым и им же или под его руководством была до деталей разработана.
Любопытно, что у В. Л. Комарова никогда не пропадала ни одна проделанная им работа. Выше было упомянуто, что в первом томе «Флоры СССР» лично им были обработаны хвойные. Ознакомившись в процессе обработки со всем материалом, кроме помещенной во «Флоре» формальной систематики, он в том же 1934 г. составляет и печатает интересный ботанико-географический доклад о распространении хвойных пород в СССР (Ботанико-географический очерк хвойных деревьев (Gymnospermae) СССР. «Бюлл. Тихоок. комит. АН СССР», 1934, № 3, стр. 17-19) и препровождает его на V Всетихо-океанский конгресс, происходивший в Канаде.
Работа по «Флоре СССР» в эти годы ее становления занимала у В. Л. Комарова первое место во всех его занятиях и являлась предметом его постоянных забот. Мне пришлось наблюдать, с каким терпением он несколько раз убеждал лучшего знатока ковылей в СССР П. А. Смирнова обработать их для второго тома «Флоры СССР», вышедшего в 1934 г. В нем Комаров участвовал сравнительно мало: обработал только несколько мелких родов. Зато упорно и усиленно шла у него подготовка материалов для следующих томов.
Как в периоде обработки В. Л. Комаровым хвойных для первого тома «Флоры СССР» выходили его статьи о можжевель-никах, о которых мы упомянули выше, так в 1934 г., отражая его работу для последующих томов «Флоры», появилась его специальная статья о тополях (Тополи СССР. «Ботан. журн. СССР», 1934, т. XIX, № 5, стр. 495-511, 6 рис.). Следует отметить, что, работая для «Флоры СССР», В. Л. Комаров неизменно брал на себя самые трудные группы, причем результаты его работы столь же неизменно оказывались блестящими. Так, в этой статье, посвященной труднейшему и, главное, весьма запутанному роду, он напоминает, что тополи - один из древнейших родов на земле и что уже у ископаемых видов наблюдаются основные подразделения рода, сохранившиеся и до сих пор; затем он рассматривает географическое распространение и численность тополей в различных странах и описывает трудности, какие возникали у него при работе с неполными и неполноценными коллекционными материалами.
Однако дальнейшее содержание статьи свидетельствует о том, что опытный глаз систематика выручил В. Л. Комарова и на этот раз и обработка дала много нового. Вместо семи видов, известных доселе, на территории СССР оказалось 26 видов. В. Л.Комаров описал всего девять новых видов. Наконец, установив общий состав и численность видов, В. Л. Комаров рассматривает в статье и географические центры разнообразия отдельных групп тополей в СССР. Он указывает, что осокори наиболее разнообразны и многочисленны в горных странах Средней Азии, а серебристые или белые тополи распространены на гораздо более обширном пространстве от Енисея до Черного моря. В. Л. не забывает упомянуть и о том, что все виды тополей пригодны для озеленения, а быстрота их роста, легкость черенкования и выносливость делают их одной из популярнейших декоративных пород. Разумеется, все эти сведения не могли быть помещены во «Флоре СССР», вследствие чего и явилась необходимость опубликования рассмотренной только что статьи.
Упомянем теперь о некоторых личных обстоятельствах жизни В. Л. Комарова в эти годы. В 1929 г. скончалась его первая жена. В 1930 г. он женился вторично - на своей многолетней помощнице по кафедре ботаники Высших женских курсов Надежде Викторовне Старк. К ней отныне перешла обязанность разделять с В. Л. его успехи и радости и заботиться о нем в жизни. А забот на долю ее выпало не мало.
В. Л. свыше 30 лет страдал от тяжелой болезни, связанной с нарушением обмена веществ. Эта болезнь - псориазис, - повидимому, особая экзема, пока мало изученная и поэтому считающаяся при тяжелых формах ее почти неизлечимой. Она появилась у В. Л. Комарова впервые в 1910 г., вскоре после его возвращения с Камчатки. Абсолютно не заразная, она беспокоила В. Л. Комарова главным образом зимой, летом же часто сама собой проходила.
Однако после 1930 г. она начала досаждать ему все чаще и чаще и причиняла все большие страдания. Оказалось также, что псориазис находится в какой-то связи с состоянием нервной системы. Стало ясно, что ему абсолютно необходим отдых. Весной 1934 г. В. Л. Комаров по совету лечивших его врачей решил поехать отдыхать за границу. Вместе с Надеждой Викторовной он в мае уехал во Францию. Пробыв недолго в Париже, он поехал на средиземноморское побережье, в Ментону, где и прожил некоторое время, причем, по обыкновению, усердно собирал растения. Здоровье его поправилось, и он вернулся в СССР окрепшим и бодрым.
Возвращение В. Л. Комарова из-за границы совпало с переводом из Ленинграда в Москву Президиума Академии Наук, ее отделений и важнейших научных институтов. В. Л. Комаров чуть ли не первым переехал в Москву и поселился в доме 22А по ул. Горького. Много энергии и труда он затратил на то, чтобы обеспечить благополучную транспортировку в Москву громоздкого оборудования, аппаратуры и научных коллекций старейших институтов Академии Наук.
После переезда В. Л. Комарова в Москву в 1934 г. Ленинградский университет продолжал числить его профессором и заведующим кафедрой ботаники. В 1935 г. он был избран членом Ленинградского городского совета депутатов трудящихся, почти одновременно, в том же году, он избирается также членом Дальневосточного краевого исполнительного комитета и, наконец, членом Центрального Исполнительного Комитета РСФСР. Несмотря на связанное с этими избраниями значительное увеличение занятости общественными делами, В. Л. Комаров также и в 1935 г. печатает несколько своих научных работ. Так, в очередном, четвертом томе «Флоры СССР» помещены его обработки родов Lilium и Lloydia, описания целого ряда новых видов лилейных, характеристики семейств, определительные ключи подсемейств и родов и т. п.
Кроме того, он пишет обширную вводную статью «Ламарк и его научное значение» для издания русского перевода работы
Ламарка «Философия зоологии» (Ламарк. Философия зоологии. Изд. Биомедгиза, 1935, стр. XI-XCVI).
В. Л. Комаров проявляет еще большие, чем прежде, инициативу и активность на посту председателя Комиссии по заведыванию филиалами и базами Академии Наук СССР. В 1935 г. открывается новая, Северная база в Архангельске, а существовавший доселе Закавказский филиал оказывается настолько окрепшим, что делится на три филиала: Грузинский, Армянский и Азербайджанский. В. Л. Комаров не забывает и свое любимое детище - Дальневосточный филиал. Летом 1935 г. он приезжает сначала на Горно-таежную станцию, а затем посещает и оба заповедных участка: Супутинский и Кедровую падь. Его приезд совпал с юбилейной датой - 40-летием его научной работы по Дальнему Востоку (1895-1935); в связи с этим Дальневосточный филиал выпустил специальный номер «Вестника ДВ филиала» (№ 14), посвященный В. Л. Комарову. День юбилея был отмечен им следующим образом. Экскурсируя в глухой тенистой тайге Кедровой пади, он нашел редкостную сапрофитную орхидею, оказавшуюся принадлежащей к совершенно новому роду и виду (Holopogon ussuriensis). Они были описаны В. Л. Комаровым совместно с С. А. Невским и в том же году опубликованы в четвертом томе «Флоры СССР».
Горно-таежная станция в связи с юбилеем посвятила В. Л. Комарову первый том своих трудов, вышедший, однако, в свет годом позднее (1936). В этом томе помещен превосходный фотопортрет В. Л. Комарова, выполненный Н. Е. Кабановым. Комаров изображен в глуши уссурийской тайги. На нем длинные охотничьи сапоги, подвязанные ремешками, темный пиджак, кепка и ботаническая папка на широком ремне за спиной. Голова В. Л. Комарова поседела, побелели усы и борода, но глаза остались юношескими. Поразительное сходство связывает этого состарившегося ученого с юношей, каким он был во время новгородских пеших экскурсий, описанных в первой главе.
