Глава «Вид и наследственность» начинается с характерного утверждения: «Если бы не было наследственности, то не было бы и вида. Все особи, относимые нами к одному виду, именно потому и принадлежат к нему, что связаны некоторой суммой общих всем им свойств, унаследованной от общего родоначальника». В этих словах выступает типичнейшее для В. Л. Комарова еще в годы, когда он создавал «Флору Маньчжурии», генетическое понятие вида. Вид - это прежде всего племя, эта образующаяся путем размножения особей определенная повторяемость и преемственность поколений, наследующих видовые свойства.
Но что именно передается по наследству? В. Л. Комаров рассматривает в связи с этим вопросом весь арсенал современных ему знаний о наследственности. В простейшем случае вегетативного размножения наследственность является почти абсолютной, так как передается весь набор тканей и все биохимические особенности организма путем превращения его части (почки, клубня и т. п.) в целое.
Значительно сложнее обстоит дело при половом размножении, когда сливаются две клетки - гаметы: материнская, или макрогамета, и отцовская, или микрогамета. Формальная генетика считала носителем наследственности только ядро гамет, да и то не целиком, а главным образом его хромосомы. В. Л. Комаров отвергает хромосомную теорию наследственности. Ок приводит мнение В. Л. Рыжкова о том, что в передаче наследственных свойств участвуют как хромосомы, так и хроматин: ядра, лежащий вне хромосом, и цитоплазма. «Вообще,- говорит В. Л. Комаров,- при диалектическом подходе к вопросу о наследственности сама наследственная передача признаков есть процесс физиологический, а не морфологический».
(Современными работами (Кострюкова, Финн и др.) доказано участие плазмы спермиев в оплодотворении. В формировании наследственных свойств нового организма, возникающего в результате оплодотворения, огромную роль играет пища, которую зародыш использует на первых порах своего существования. Эта пища (эндосперм) готовится материнским растением, обеспечивающим укрепление свойств, полученных от него зародышем, а у покрытосеменных (цветковых) растении эндосперм развивается в результате оплодотворения, и клетки его соединяют свойства обоих родителей, что обеспечивает зародышу значительно большие возможности произрастания в различных условиях жизни.- Ред.)
Далее В. Л. Комаров пишет: «Следовательно, вид - не определенный набор хромосом, а более сложное явление, в которое входят гаметы как таковые со всеми фактически передаваемыми их органоидами. Можно из этого сделать и еще более решительный вывод, принимая во внимание данные предшествующей главы, и сказать, что сущность вида биохимическая, что это система биохимических равновесий, передаваемая наследственно из поколения в поколение, и всякое изменение элементов этой системы влечет за собой явление изменчивости».
Главы «Вид и род» и «Вид и семейство» обе посвящены одному вопросу - соотношению вида с более высокими таксономическими категориями. В этих главах замечательно то, что в них В. Л. Комаров, вслед за Ч. Дарвином, признает эти категории реально существующими, а вовсе не условными классификационными обозначениями. «Для нас так называемые «таксономические единицы», т. е. виды, роды, семейства, порядки и классы, - не классификационный прием, а реальность, именно этапы пройденного организмами исторического пути». Поэтому и концепция вид - род вообще позволяет нам восстановить картину жизни видов в прошлом и настоящем, чего не дает изолированное изучение вида».
Больше того: «Семейство, род и вид - различные степени кровного родства. Внутри семейства близкие роды, связанные своей филогенией, так же могут образовывать ряды, как близкие виды образуют их внутри рода». Именно признавая род такой же реальностью, как и вид, В. Л. Комаров находит возможным применить и к нему свой плодотворный метод рядов.
Но виды, так же как и роды, не одинаковы. «Есть виды крупные и очень крупные, есть виды мелкие и очень мелкие. Одни развились давно, выработали стойкий наследственный аппарат и поражают своей выдержанностью (например, кипрей - Chamaenerium angustifolium), другие, распространившись широко, переживают сильную изменчивость; третьи - молодые виды, втрого увязанные с породившими их, хотя бы и косвенно, местными причинами. Вид не равен виду, значение каждого - дело специального исследования».
«Так как виды не созданы, не являются отвлеченными типами и не могут считаться звеньями цепи, созданной трудами систематиков, а являются реальностями и существуют в природе как продукт длительной, исторически развертывающейся коллизии между организмом и средой, то они не вылеплены по одной мерке и не равновелики. Не равновелики, как мы видели выше, и роды, не равновелики и семейства. Не равны и отличия между видами: то они резки и велики, то малы и мало заметны, сообразно тому этапу процесса видообразования, продуктом которого они являются. Для нас величина отклонения - плохой критерий; главное - это то самостоятельное место в природе, которое принадлежит каждому истинному виду и которого не у вида, установленного ошибочно».
В начале заключительной главы В. Л. Комаров приводит из статьи К. А. Тимирязева «Исторический метод в биологии»свидетельство последнего о диалектической природе вида, о том, что вида как категории строго определенной, всегда себе равной и неизменной, в природе не существует, но что наряду с этим наблюдаемые нами в данный момент виды имеют реальное существование и вид есть объективный факт.
Далее В. Л. Комаров ставит философский вопрос: что такое вид - бытие или становление? Он отвечает на него диалектически. Такие реликтовые виды, как мамонтовое дерево, гинкго, тюльпанное дерево, ливанский кедр и т. п.,- конечно, бытие. Напротив, масса степных, горных и прочих видов, показывающих большую изменчивость, дающих мелкие формы и еще увеличивающих изменчивость при наблюдении их в культуре,- все они становление, а не бытие. Но между этими градациями существует живая связь, о которой необходимо помнить. «Однако ведь и виды первой категории когда-то рассеялись, занимали обширные пространства, подвергались различным климатическим воздействиям, влиявшим на их редукционный процесс. Словом, они были становлением, пока не стали бытием, как многие ископаемые виды, бывшие некогда несомненным бытием, стали небытием в наше время».
В следующем разделе В. Л. Комаров отвергает понятие о виде как о системе, независимо от того, признают ли его системой разновидностей биотипов или экотипов. Он говорит, что вполне сложившийся вид есть факт или совокупность, но не система, которая «как будто логическое построение». В поисках определения вида В. Л. Комаров не удовлетворяется теперь биологами и обращается к классикам диалектики и марксизма. «Будем же искать определение вида и ответа на вопрос, что есть вид, не здесь, а у совершенно иных авторов».
В высказываниях ф. Энгельсу В. Л.Комаров ищет те основные требования, каким долщно удовлетворять диалектическое определение вида. В нем прежде всего не должно быть никаких прибавлений от себя. Оно должно основываться на связи вида с окружающей его средой и с последовательностью поколений, в цепи которых он занимает определенное место. И, наконец, что является самым трудным, вид должен быть изображен в этом определении в движении, которое, однако, и во времени и в пространстве «бесконечно медленнее, чем движемся мы сами, мыслящие и изучающие его особи. Нам приходится открывать процесс становления и распространения, а также вымирания видов часто только из сравнения отдельных звеньев морфологических рядов».
Однако основным свойством вида В. Л. Комаров считает то, что «образование каждого отдельного вида не есть повторение уже пройденного его предками пути, а движение по восходящей линии. При этом оно представляет собой переход от незначительных количественных изменений к изменениям коренным, качественным, в виде скачкообразного перехода от состояния разновидности к состоянию нового вида... Можно сказать и так, что вид есть этап на пути развития».
Кроме того, «надо помнить указание Ф. Энгельса, что современная систематика не разделяет, а ищет мостов и соединяет часто даже мало сходные на первый взгляд организмы. Задача ее - найти прошлое каждого вида, т. е. сблизить его с его родичами. Вся система - не что иное, как восстановление родословной». Другими словами, В. Л. Комаров опять подводит нас к своему племенному пониманию вида, что видно также и из следующих его слов: «Основным нашим методом, как указано выше, является построение рядов. Простейшим рядом является такой: дед, отец, внук, правнук, праправнук. Здесь вся наследственная непрерывность налицо, все ясно». И дальше: «Итак, вид - совокупность поколений, происходящих от общего предка».
Но В. Л. Комаров допускает, что последнее определение можно признать чересчур общим, поскольку любая таксономическая единица может определяться таким же образом. Необходимо поэтому давать определения и другим понятиям. «Единицы выше вида, конечно, такие же филогенетические явления, как и вид, но в то время как вид слагается в данный момент из особей, а безотносительно к моменту наблюдения - из поколений, род есть совокупность видов, происходящих от общего предка, семейство есть совокупность родов, происходящих от общего предка, порядок - совокупность семейств, класс - совокупность порядков». Мы видим логическое и ясное продолжение метода филогенетических рядов, распространенное на всю систему. Недаром в одной из новейших систем, принадлежащей перу академика А. А. Гроссгейма (К вопросу о графическом изображении системы цветковых растений. «Сов. ботаника», 1945, № 3, стр. 3-27), основные ветви развития цветковых растений изображены в виде рядов, заключающих семейства.
Переходя к рассмотрению явлений внутривидовой изменчивости, В. Л. Комаров говорит, что так как это материал, из которого возникают новые таксономические единицы, то изучение его - это заглядывание в будущее (1).
В. Л. Комаров заканчивает книгу своим определением вида: «Вид есть совокупность поколений, происходящих от общего предка и под влиянием среды и борьбы за существование обособленных отбором от остального мира живых существ; вместе с тем вид есть определенный этап в процессе эволюции» (2).
Мы старались осветить только общие идеи книги В. Л. Комарова «Учение о виде у растений». Однако в нашем изложении они значительно побледнели, так как лишились множества ярких фактов и примеров, приведенных и разобранных автором. В этой книге воплощен опыт 40-летнего «прилежного изучения видов». Она была переиздана вторично в 1944 г. в той же серии, а годом позднее, в 1945 г., опубликована в третий раз в первом томе избранных сочинений В. Л. Комарова.
----------------------------------
1. В этом вопросе В. Л. Комаров не учел работ И. В. Мичурина. Дарвинизм остановился перед вопросом о создании исходного материала изменчивости. Дарвин детально разработал вопрос об управлении уже имеющимися изменениями, создав теорию подбора. В работах И. В. Мичурина (начиная с 1900 г.) положено начало новой форме и ступени подбора. И. В. Мичурин показал возможность и разработал методы планомерного создания исходных новых свойств организма, что вместе с планомерным воспитанием в ряде поколений и составляет новую форму подбора.
Разработанные и углубленные акад. Т. Д. Лысенко положения И. В. Мичурина в настоящее время стали достоянием широких масс в деле изменения природы растений в нужном для нас направлении и вместе с тем новым этапом в развитии эволюционного учения - советского творческого дарвинизма.- Ред.
2. Акад. Т. Д. Лысенко в определении вида подчеркивает особенно специфические внутривидовые отношения между индивидуумами.
«Вид - это особенное, качественно определенное состояние живых форм материи. Существенной характерной чертой видов растений, животных и микроорганизмов являются определенные внутривидовые взаимоотношения между индивидуумами» («Правда», №307, 3/XI 1950 г.). Исходя из различий результатов при внутривидовых и межвидовых отношениях (в первом случае вид укрепляется, а во втором случае один из видов вытесняется, гибнет), акад. Т. Д. Лысенко считает, что «качественное отличие внутривидовых взаимоотношений от межвидовых взаимоотношений является одним из важнейших критериев для различения видовых форм от разновидностей» (там же). - Ред.
----------------------------------
В 1941 г. состоялось первое присуждение Сталинских премий за выдающиеся работы в области науки, литературы и искусства. Книга была представлена Институтом философии Академии Наук СССР по разделу философских наук. Сталинская премия первой степени была присуждена ее автору единогласно. Уже позднее, в Совете Народных Комиссаров СССР, при утверждении решений Комитета, работа эта была переведена из раздела философских наук в раздел биологических. В 1940 г. к общественным обязанностям В. Л. Комарова прибавилась еще одна: он был избран депутатом Московского городского Совета депутатов трудящихся.
