В 1895 г., после защиты магистерской диссертации, Г. И. Танфильев был утвержден в должности приват-доцента Петербургского университета. 18 октября 1895 г. им была прочитана вступительная лекция по специальному курсу ботанической географии России — так началась педагогическая деятельность Г. И. Танфильева в высшей школе.
К работе преподавателя высшей школы Г. И. Танфильев относился с большой ответственностью. Он строил свое преподавание на основе всех новейших достижений науки, ведя его в живой и увлекательной форме.
Важнейшей задачей, стоящей перед преподавателем высшей школы, Г. И. Танфильев считал создание университетских курсов, учебных пособий по читаемому им предмету. В 1903 г. появилась его сводка по ботанической географии России — «Главнейшие черты растительности России» (66), которая характеризует автора не только как ученого ботаника и географа, но и как выдающегося методиста. Эта сводка была иллюстрирована ботанико-географической картой и большим количеством фотографий, дающих представление о характерных ландшафтных особенностях ботанико-географических областей.
На своих лекциях Гавриил Иванович стремился достигнуть максимальной наглядности, демонстрируя изготовляемые им специально для учебных целей карты, схемы и диаграммы, показывая студентам собранные им во время экскурсий материалы, демонстрируя гербарий, фотографии и т. д.
Г. И. Танфильев на лекциях делился со студентами интересными воспоминаниями о своих многочисленных путешествиях и всегда призывал студентов к работе в поле.
Основная деятельность Г. И. Танфильева как преподавателя высшей школы прошла в Одессе (1905— 1928 гг.). И чтобы должным образом оценить ее, необходимо хотя бы кратко осветить состояние в то время отделения естественных наук физико-математического факультета Новороссийского университета. В начале 900-х годов, когда Г. И. Танфильев переселился в Одессу, в университете еще свежа была память о братьях Ковалевских, Мечникове, которых хорошо помнили как многие преподаватели, так и служители лабораторий, делившиеся со студентами своими воспоминаниями. Основное ядро факультета и его «естественников» составляла сильная группа прогрессивных ученых. Это были, например, крупный метеоролог А. В. Клоссовский, член-корреспондент Академии наук и основатель сети метеорологических станций юго-запада России, удаленный из университета— министром Шварцем — «за «влияние в Совете университета», конечно, «тлетворное», по мнению министра. Известный физиолог и анатом растений проф. В. А. Ротерт, также изгнанный Шварцем из университета и избранный академиком Краковской Академии наук, почвовед А. И. Набоких, ученик В. В. Докучаева и Сибирцева, первым поставивший в Одессе преподавание почвоведения, широко развивший почвенные исследования ряда губерний на юге и создавший свою школу. В университете преподавали: геолог В. Д. Ласкарев, создавший в Одессе школу палеонтологов, А. К. Алексеев, И. П. Хоменко, В. И. Крожос, А. Н. Криштофович, Е. А. Талонов и другие. В тесном контакте с одесскими ботаниками работал и И. К. Пачоский, позднее ставший действительным членом Польской Академии наук.
Таким образом, Одесса в 1905 г. не оказалась для Г. И. Танфильева «провинцией». Наоборот, можно с полным правом сказать, что в 1905—1918 гг. Новороссийский университет продолжал славные традиции в области естествознания 70—80-х гг., с которыми были связаны имена И. И. Мечникова, В. О. и А. О. Ковалевских, И. М. Сеченова, Л. С. Ценковского, Н. А. Головкинского, Л. В. Рейнгардта и ныне здравствующего академика Н. Д. Зелинского.
Условия преподавания в Одессе в то время были сравнительно хорошими,— ряд прекрасных аудиторий в но-вопостроенных зданиях, лаборатории с новейшими оптическими инструментами, богатейшая фундаментальная библиотека университета, получавшая более 400 научных журналов, возможность печататься в «Ученых записках» университета и «Трудах» Новороссийского общества, расположение на Черном море и близость к Крыму и Кавказу, к украинским степям, еще ждавшим своих исследователей.
Однако кафедре географии университета «не везло»: в конце 1886 г. она была перенесена с историко-филологического факультета на физико-математический, «о много лет, за отсутствием в России подготовленных специалистов-географов, оставалась не занятой вплоть до избрания на нее в 90-х годах профессора И. Л. Яворского — врача по специальности, место которого и занял в 1905 г. Г. И. Танфильев. Географического кабинета в Новороссийском университете до 1905 г. ни было, поэтому по приезде в Одессу Г. И. Танфильеву прежде всего и пришлось заняться организацией такого кабинета. Несмотря на ограниченность ассигнований, он создал лучший на юге России географический кабинет, оборудовав его всеми необходимыми для преподавания пособиями. Практические занятия студентов по картографии, картометрии и топографической съемке местности были хорошо организованы и обеспечены чертежными принадлежностями и измерительными приборами (теодолитами, секстантами, нивелирами, мензулами, дальномерами, планиметрами и т. п.).
Усилиями Г. И. Танфильева при кабинете была создана географическая библиотека, насчитывавшая к 1917 г. свыше пяти тысяч названий. В ней были полно представлены произведения классиков отечественной географии, материалы по истории географии, в том числе и библиографические редкости. Особое внимание уделял Г. И. Танфильев комплектованию литературы по краеведению и по географии Украины. Кабинет был хорошо обеспечен комплектами карт различных масштабов, а также планами, схемами и специальными картами — геологическими, гипсометрическими, почвенными, морскими и т. д. Кроме того, в кабинете было собрано большое количество старинных карт и атласов.
В университете Г. И. Танфильев читал общее землеведение с морфологией земной поверхности, географию животных и растений, курс полярных стран, а также географию России. Одновременно он был приглашен читать географию и на Высших женских курсах. Учитывая полное отсутствие университетских учебных пособий по физической географии России, Г. И. Танфильев взялся за составление университетского курса «Географии России». Он готовил также учебник для университетов по биологической географии.
Лекции Г. И. Танфильева всегда были насыщены богатым фактическим материалом; на основе анализа изложенных фактов давались обобщения и выводы. Особенно ценны были лекции, касающиеся тем его полевых исследований. Он читал их очень просто, живо и интересно, популяризировал достижения наших отечественных ученых, с большой любовью и гордостью отзывался о научной деятельности В. В. Докучаева и А. И. Воейкова. Он часто говорил о необходимости осуществить комплекс мероприятий, намеченных Докучаевым по борьбе с засухой. Будучи весьма скромным человеком, Г. И. Танфильев никогда не упоминал о своих заслугах перед наукой; знакомя студентов с природными условиями степей и тундры, он даже не говорил о том, что многие выводы о географических особенностях этих зон были сделаны на основе его собственных исследований.
Неподдельные искренность и воодушевление, с какими читал Гавриил Иванович лекции, привлекали много слушателей. География стала среди студентов университета одной из самых популярных дисциплин. Одесский университет выпускал ежегодно до 10—15 географов-натуралистов, будущих преподавателей средней школы; он же дал и несколько преподавателей географии высшей школы.
Г. И. Танфильев читал курс физической географии в Одесском институте народного образования (ИНО) (1); в 1923 г. он был назначен руководителем кафедры географии и геологии при ИНО, а в 1927 г. стал читать в ИНО курс почвоведения.
С 1918 г. до конца своей жизни Гавриил Иванович преподавал почвоведение в Одесском сельскохозяйственном институте. Ему приходилось также читать лекции на различных курсах, в частности на курсах по семенному делу при Одесском обществе сельского хозяйства в 1922 г.
Г. И. Танфильев был одним из самых популярных профессоров советской высшей школы. Глубоко понимая природу, он умел пробуждать интерес и любовь к ней у своих студентов; он прививал навыки к полевым исследованиям и опытам. Исключительное внимание и чуткость проявлял Гавриил Иванович к своим ученикам, всегда радуясь их успехам и сохраняя с ними тесную связь на долгие годы.
Много внимания уделял Г. И. Танфильев работе студенческих научных кружков. Он посещал заседания студенческого биологического кружка университета, принимал участие в обсуждении докладов, помогая студентам в их работе.
----------------------------
1. ИНО представлял институт, образованный из Новороссийского университета, до реорганизации его в Одесский университет.
----------------------------
В советское время Г. И. Танфильев лично руководил деятельностью студенческого научно-географического кружка при ИНО, носившего название географического семинара. На протяжении двух лет работы (1924—1926 гг.) он не пропустил ни одного занятия кружка, на заседаниях которого студенты выступали с докладами,- рефератами и сообщениями о своих наблюдениях в поле. Г. И. Танфильев помогал членам кружка доетавать литературу, направляя их деятельность, способствуя их росту. Географический кружок, все члены которого со временем стали научными работниками и преподавателями высших учебных заведений, давал кадры для аспирантуры. Ряд кафедр в институтах ныне возглавляют ученики Г. И. Танфильева; среди этих учеников есть академики, лауреаты Сталинской премии, профессора, крупнейшие специалисты различных отраслей географической науки.
Студенты всегда получали у овоего учителя исчерпывающую консультацию и помощь по вопросам, связанным с организацией студенческих экскурсий. Гавриил Иванович помогал им разрабатывать маршруты дальних экскурсий, снабжал их необходимыми книгами, картами, инструментами и давал записки к своим знакомым специалистам в Ленинграде, в Мурманске и других городах с просьбой оказания содействия. Он отдавал в дорогу нуждающемуся студенту даже свой дорожный плащ и сапоги.
Автору этих строк, бывшему студенту и аспиранту Г. И. Танфильева, пришлось присутствовать в 1927 г. на защите докторской диссертации, ныне лауреата Сталинской премии, А. Н. Криштофовича. Неподдельную радость и гордость за своего питомца выразил в речи Г. И. Танфильев, выступая официальным оппонентом.
«С глубокой радостью присутствую я сейчас на защите докторской диссертации А. Н. Криштофовичем. Я помню время, когда Африкан Николаевич еще был моим студентом, всегда требовательным к себе тружеником. Я помню время, когда Африкан Николаевич активно работал в научном студенческом биологическом кружке. Я помню первые экскурсии, в которых принимал участие Африкан Николаевич. Я вспоминаю те дни, когда Африкан Николаевич был назначен лаборантом университета, его первые шаги на педагогическом поприще в высшей школе...
А теперь, с чувством законной гордости, я могу сказать, что перед нами стоит большой ученый, известный далеко за пределами нашей Родины, ученый, в честь которого уже названо большое количество растений». При этом Гавриил Иванович перечислил, какие организмы носят видовое название «криштофовичи», после чего перешел к анализу диссертации.
Таково было искреннее и сердечное отношение Г. И. Танфильева к своим ученикам (к студентам, к аспирантам, к молодежи). Неудивительно, что все его ученики с глубокой любовью и благодарностью вспоминают своего учителя и благоговеют перед памятью незабвенного Гавриила Ивановича.
Г. И. Танфильев оказывал большую помощь и преподавателям средней школы в организации экскурсий.
В январе 1916 г. Г. И. Танфильев выступил на общем собрании педагогического съезда преподавателей мужских гимназий и реальных училищ Одесского учебного округа с интересным докладом «Экскурсии в средней школе Одесского округа». В этом докладе он отметил, что наши ученики должны знать Россию не только по книгам, но и на основании собственных наблюдений. Указав на то, что у нас сравнительно редко совершаются экскурсии для изучения родного края, Гавриил Иванович отметил исключительно большое учебно-воспитательное значение таких экскурсий. Он предложил ввести экскурсии в учебные планы средних учебных заведений и для организации их создать в школах фонды, из которых черпались бы средства для покрытия всех расходов по этим мероприятиям.
Г. И. Танфильев предложил организовать курсы для подготовки руководителей экскурсий. При этих курсах (они намечались при Одесском обществе естествоиспытателей), по мнению Г. И. Танфильева, должна была быть собрана соответствующая литература, разные путеводители, картины, карты, планы, а также предметы научного снаряжения экскурсанта и т. д. (94).
Г. И. Танфильев был большим мастером слова. Он в совершенстве владел искусством географического описания. Наряду с этим он был чудесным переводчиком и замечательным популяризатором. Удачным примером научно-популярных произведений является его брошюра «Какие бывают почвы и почему наш чернозем составляет главное наше богатство» (106).
В этой работе Г. И. Танфильева мы встречаем такие образные места: «....Попрошу теперь читателя с прохладного и дождливого севера, с его частыми туманами, облачным небом, подзолистыми бесплодными почвами, мысленно последовать за мной в сухой и жаркий Туркестан, где летом светит яркое солнце, а дождь составляет редкость, где рядом с песками, перегоняемыми ветром с места на место, а потому, конечно, лишенными какой бы то ни было растительности, имеются благодатные, прекрасно обработанные и густо населенные уголки, в которые попадаешь из песчаной или глинистой пустыни точно в рай земной.
Я поведу Вас, читатель, в широкую долину Ферганы, расположенную среди высоких туркестанских гор и
прорезанную течением огромной реки Сыр-дарьи, впадающей в Аральское море» (106).
Очень просто и вместе с тем интересно описывает он происхождение нашего чернозема.
«В Германии, как и в большинстве других стран, кроме Румынии, Венгрии и Америки, тоже нет чернозема, а когда к нам в старину приезжали иностранные путешественники, они бывали поражены видом совсем черной почвы и ее плодородием. Они старались объяснить происхождение почвы, какой им у себя в Германии или Англии никогда видеть не приходилось» (106). При этом Г. И. Танфильев приводит неправильные взгляды иностранных ученых на происхождение чернозема и отмечает, что правильное объяснение происхождения чернозема было окончательно установлено «еще около 45 лет тому назад петербургским профессором В. В. Докучаевым».
«...Нас, понятно, интересует также, почему в Фергане нет чернозема на лёссе. Там слишком мало выпадает дождей, чтобы на лёссе могла жить дикая растительность» (106).
Разъясняя значение перегноя, Г. И. Танфильев также приводит данные о географическом распространении черноземных почв в СССР. В заключение он пишет о черноземе, как о величайшем богатстве страны.
В области географической терминологии Г. И. Танфильев выступает в роли новатора, в роли географа-патриота, высказывающегося против заимствований иностранных терминов. Он любил прекрасный язык великого русского народа и справедливо считал, что русская географическая наука должна иметь свою, близкую народу, терминологию.
«В своих трудах,— пишет Танфильев,— я всегда старался заменять уже давно просочившуюся в русскую научную литературу немецкую терминологию русской. В области почвоведения немецкое слово «Ortstein», которое по-русски так и писалось «ортштеин» — да и пишется еще и теперь — мною заменено русским термином «рудяк», что; и этимологически вполне соответствует немецкому Ortstein, означающему, как разъяснено в специальной литературе, не «местный камень», а «рудный камень» (Ortstein — Erzstein).
Немецкое Heide, передававшееся разными авторами то «верещатник», то «вересковая пустошь» или даже «вересковая степь», мною заменяется словом «боровина», указывающим, как и немецкое Heide, одновременно и на бесплодие почвы, обыкновенно песчаной или торфянистой, и на господствующую растительность, так как наиболее обычное на Heide растение, Calluna vulgaris, Heidekraut немцев, называется по-русски не только вереском, но и бором. Термин наш указывает также и на генетическую связь «боровины» с сосновыми борами.
Альпийскую область я называю гольцовою, производя это слово от слова «голец», как в Восточной Сибири называют горные вершины, выступающие за пределы пояса лесов.
Немецкое immergrtin я передаю в настоящем труде не термином «вечнозеленый», употреблявшимся до сих пор и мною, а более свойственным русскому языку «без листопадный»; древесные же породы, сбрасывающие на зиму свою листву, называю «листопадными».
Вполне, повидимому, упрочилось в русской научной литературе немецкое Kraftmehl, превратившееся у нас в крахмал. Это иностранное позаимствование я заменяю русским термином «муковина», указывающим на то, что главною составною частью обыкновенной муки является именно муковина. Данный термин вполне параллелен термину «клейковина», обозначающему белковую, другую важную составную часть хлебного зерна» (99).
К вопросам географической терминологии Г. И. Танфильев возвращается в 1926 г. в своей статье «Первое на русском языке руководство по общему землеведению» (108).
«Развитие нашего научного языка,— писал он,— несколько отстало: мы до сих пор пользуемся множеством иностранных терминов. Правда, мы давно уже не говорим «суперфиция», «аппаренция», «циркумференция», «ареа», «корпуленция» и т. д., но не заменили еще русскими терминами немецкие «киппрегель», «рейсфедер», «бухта», «ландшафт», «айсберги» и много, много других.
И только когда дружными усилиями русских географов и натуралистов наш язык освободится от иностранных позаимствований, казалось бы, свою службу уже давно отслуживших, будущий Тургенев сможет и об языке географии сказать, что он тоже свободен» (108).
Эти ценные замечания Г. И. Танфильева о необходимости очистить язык русской географии от иностранных позаимствований не потеряли своего значения и в настоящее время.
Вопросы географической терминологии часто затрагивает он и в своей «Географии». Во втором выпуске 2-й части («Рельеф Азиатской России») он пишет: «Английское peneplain переводят также буквально «полуравнина», но это слово непонятно без особого объяснения и режет русское ухо. Гораздо лучше предложенный Мушкетовым (в новом издании «Туркестана» И. Мушкетова) термин «предельная равнина». Удобно было бы назвать такую выравненную поверхность «выравниной», с ударением на первом слоге» (100).
С большим вниманием относится Г. И. Танфильев к сбору местных народных географических названий, которые он часто приводит в своих работах. Много таких местных названий мы находим в его произведениях, посвященных описанию тундры.
Будучи руководителем кафедры географии и геологии при Одесском институте народного образования, он образцово руководил работой своих аспирантов, подготавливая кадры высококвалифицированных специалистов для высшей школы. Аспиранты всегда находили у своего учителя помощь и четкие ответы на все недоумения и вопросы, возникавшие у них в процессе работы.
Как руководитель кафедры, Г. И. Танфильев живо откликался на все новинки географической литературы, реферируя их и давая им справедливую оценку.
Образ Г. И. Танфильева остался бы неполным, если бы мы не коснулись, на основании личного знакомства и рассказов других его учеников, его внешнего облика, повседневной жизни и привычек, особенно в расцвете его деятельности в Одессе. Гавриил Иванович был небольшого роста, сухощав, быстр в движениях, имел смуглое, обвеянное ветрами степей и тундр лицо, с проницательными живыми темными глазами и небольшой черной, позже поседевшей бородкой. До конца жизни он сохранил хорошие густые волосы, которые зачесывал «верху. Внешний облик его был необычайно привлекателен, и это, вместе с его бесспорным научным авторитетом, буквально вызывало у некоторых студентов какой-то род влюбленности в него, почти преклонение.
Чуждый всякой рисовки, экстравагантности, Гавриил Иванович всегда был безупречен в своем костюме и, хотя никогда не носил формы, всегда читал лекции в черном сюртуке, как бы подчеркивая этим важное значение своей роли как учителя. Однако в своих житейских потребностях Гавриил Иванович был чрезвычайно скромен. Иногда он, не желая огорчить своих учеников и почитателей, посещал даже их вечеринки, какие-нибудь «блины» или именины, но оставался недолго и, выпив одну рюмку вина, уходил.
Вообще в своей жизни Г. И. Танфильев отличался большой аккуратностью и точностью — в чтении лекций, докладов, в выполнении обещаний о просмотре работ, в составлении рецензий, в пользовании книгами. Ценя свое и чужое время, Гавриил Иванович в разговорах с учениками и сотрудниками по университету был краток и деловит, хотя всегда одинаково доступен для всех. При кажущейся некоторой сухости, он был чрезвычайно добрым и отзывчивым человеком. Уже на закате жизни, в 1926 г., узнав рано утром, что в организации назначенной на этот день защиты докторской диссертации одного из его учеников вследствие опоздания повесток произошла какая-то заминка, он, вместе с еще более престарелым проф. А. А. Браунером, пешком обошел весь город и устранил препятствия. Все это делает образ Гавриила Ивановича для всех, знавших его, незабываемым, и автор книги о профессоре Танфкльеве считал бы своей лучшей наградой, если бы этот чистый образ перешел и в потомство.
